В середине апреля уже можно купаться в арыке. Издали береговые валы канала Кырк-Кыз напоминают железнодорожную насыпь. Вода мчится со скоростью курьерского поезда. Купанье — вроде катанья с гор. Любишь поплавать — люби по берегу ходить: плыть можно только по течению, а потом приходится долго пробираться через колючки к своей одежде.
Вода цвета кофе с молоком еще больше напоминает горный поток. Даже в своем пятиметровой ширины русле она хранит мощь и напор Аму-Дарьи, рожденной ледниками Памира.
На пути она встречает плотины с распределительными щитами. Ух, и клокочет же она! Будто злится, что не в силах сорвать с места и унести с собой легкую тень молодых деревьев. Можно часами сидеть здесь и слушать шум воды. Он кажется естественным и вечным. Стремительность воды рождает медленные мысли. От равномерной бури веет покоем.
Природа уводит свои реки в моря и океаны. Здешнюю воду в порядке живой очереди впитывают пашни, сады, виноградники. Как впитывали бы дождь.
Обычно в реки впадают притоки,
В притоки впадают ручьи и потоки,
И в море впадает река.
Совсем по-иному у нас на Востоке,
Где зной нестерпим и бураны жестоки,
Где мир состоит из небес и песка,
А небо забыло, что есть облака.
Здесь нужно, чтоб реки впадали в поля.
Пускай расцветает под солнцем земля!
Много совсем игрушечных запрудок. Вроде тех, какие мы сооружали в детстве. Но местным ребятишкам даже не придет в голову поиграть с ними. Это серьезное, взрослое дело.
Прямые речки, прямые ручьи, прямые углы… Квадраты полей: одни мокнут, другие сохнут, на третьих идет пахота. Вода, бегущая внутри насыпей, выше уровня почвы. Вот она, так называемая вторая природа, созданная человеком. Сто́ит людям предоставить свой цветущий зеленый мир опеке одной лишь природы — и он погибнет.
Преобразование природы. Сейчас этим никого не удивишь. Но в какой глубокой древности было проведено здесь, в Хорезме, столь полное, столь всестороннее преобразование природы!
Никогда не забуду, какое впечатление произвела на меня дельта Волги. Истина, что Волга впадает в Каспийское море, подверглась сомнению. Где Волга? Под крылом самолета поблескивали протоки, один величиной с Цну, другой — со Свиягу, третий — с целую Оку. Будто реки и речушки, составившие Волгу, перед финишем взяли и разбежались.
Словом, не только в ирригации, но и в самой природе бывает так, что во́ды не собираются, а, наоборот, делятся.
С. П. Толстов уже в первые годы работы в пустыне заметил, что рисунок древней оросительной сети больше всего напоминает дельту реки.
