Государство Солнца - страница 15

Судейкин принял нас на этот раз радушнее. Он погладил шкурку рукой вперёд и назад и даже приложил её к щеке. Потом дал нам шесть листов чистой бумаги. Мы поблагодарили его и вышли на улицу. Я решил сам не начинать разговора о заговоре и предложил Ваньке немедленно заняться изготовлением тетрадок.

Но Ванька в этот день нисколько не был занят бумагой. Когда мы отошли довольно далеко от канцелярии, он меня спросил таинственно:

— А ты ничего не заметил вчера?

— Когда?

— В юрте и потом, около собак.

— Ничего не заметил. А что?

— Сдаётся мне, что Беспойск не зря говорил о Тапробане. Не собираются ли они уехать туда? Когда мы возились у собак и Сибаев жаловался на мороз, Кузнецов сказал ему: «Потерпи, будем жить на Тапробане, там тепло, как в бане»…

Я понял, что решительный момент наступил. Надо было немедленно начинать враньё. Поэтому не моргнув глазом я сказал:

— Должно быть, тебе это померещилось, Ванька. Никакого побега они и не замышляют. Я вчера говорил с отцом. Он сначала посмеялся надо мной, а потом обещал поколотить меня, если я буду говорить такие глупости.

Но Ваньку трудно было провести. Слова Кузнецова засели ему в голову. Он продолжал твердить одно:

— Говорю тебе, Лёнька, они собираются на Тапробану. Твой отец просто не хочет, чтобы мы узнали…

Я понял, что дальше притворяться глупо. Если бы я продолжал мои россказни, Ванька сейчас же смекнул бы, что я хочу его провести, перестал бы доверять мне и, может быть, за неимением собеседников разболтал бы отцу или матери наши предположения. И вот я решил во всём признаться.

— Ванька, — сказал я тихо. — Поклянись, что никому не скажешь ни слова — ни отцу, ни матери… И даже на исповеди промолчишь…

— Клянусь!.. — сказал Ванька торжественно и даже поднял руку.

— Знай, Ванька, что отец мой убить меня обещал, если я тебе скажу хоть слово. А я всё-таки скажу. Все они в Государство Солнца удирать собираются, как только бури пройдут. И я с ними еду, Ванька. Только, Ванька, никому ни слова, а то всё дело пропадёт…

Ванька немного подумал, а потом плаксиво заговорил:

— Ты уедешь, Лёнька… А как же я? Лёнька, устрой меня к ним в компанию. Век тебе буду служить. Не могу я жить на Камчатке, если ты уедешь на Тапробану…

— Да что ты, Ванька! У тебя отец, мать…

— Верно, да! Но не житьё мне с ними. Сделает меня отец дьячком обязательно, а я плавать по морю хочу. Попроси Степана Ивановича: пусть примут нас в заговор. Пригожусь я вам.

— Не могу я этого сделать, Ванька. И так я для тебя приказание отцовское нарушил. Убьёт он меня, если я о тебе заговорю. Не требуй от меня невозможного. Поживи уж ты здесь.

— Ах, ты вот как! — сказал Ванька чужим голосом. — Сам в Государство Солнца уезжаешь, будешь там обедать под музыку на золотой посуде, а меня уговариваешь здесь пожить… Юколы я не ел, что ли…

У Ваньки, видно, слёзы подошли к горлу. Мне самому было жаль его. Я хотел его взять за руку, но он отвернулся.

— Вань! — позвал я.

Но он не отозвался. Потом вдруг повернулся ко мне и сказал резко:

— Ты меня ещё вспомнишь, Лёнька! Подожди, придёт и мой черёд!..

И бросился бежать. Я хотел его догнать, но что я мог сделать, что мог сказать ему? Постояв немного на дороге, я пошёл домой.

Я шёл по снегу один, держа в руках бумагу на тетрадку. Я думал о том, что в Государстве Солнца не бывает ссор, а я вот поссорился со своим закадычным другом из-за Государства Солнца. Мне было очень грустно вначале, а потом сделалось страшно: а вдруг Ванька начнёт вредить нам!.. Но я успокоил себя мыслью, что этого быть не может. Одним своим словом он мог погубить нас всех. А разве на это способен хороший парень?

Можно считать, что с этого дня я сделался участником заговора. Отец ничего уже не скрывал от меня, посылал меня к офицерам с поручениями, и они на словах передавали мне важные сведения. Я знал, какие правила надо соблюдать, чтобы сохранить тайну, к кому нужно обращаться в крайних случаях. И даже план побега я узнал во всех подробностях.

План этот поначалу показался мне очень лёгким. Заговорщики решили весной захватить корабль «Пётр», который остался зимовать на Чекавке. Хотя капитан корабля уехал в Охотск на собаках, Беспойск брался и без капитана привести корабль к Тапробане. Захватить корабль было нетрудно, так как стоял он далеко от крепости, да и матросы не стали бы особенно сопротивляться.