– За Чарли?! – Она засмеялась, откидывая голову назад. – Я люблю только тебя, глупый, глупый мой Брет! И старый ловелас Чарли здесь абсолютно ни при чем.
Дождь заливал их лица, но они ничего не замечали. Брет прижал ее к себе еще крепче и поцеловал.
– Я люблю тебя, Джен, – прошептал он. – Я так сильно тебя люблю…
Одобрительные возгласы заставили их оторваться друг от друга, и они, как внезапно прозревшие, вернулись в реальный мир и оказались в кругу радостных, смеющихся мокрых лиц. Вокруг аплодировали, слышались пожелания счастья. Дженни, смущенно улыбаясь, взяла Брета за руку и повела куда-то мимо тлеющего дома.
Кладбище было затоплено жидкой грязью. Сбитый забор и кресты валялись в грязи.
Озадаченный Брет шел за Дженни, пробираясь среди обгоревших головешек, пока она не привела его к самому большому каменному надгробию на кладбище. Они встали перед ним, взявшись за руки.
– Прежняя жизнь Чуринги завершилась, Брет. Дневники, воспоминания, прошлое… Я знаю теперь, почему Фин написал эти слова на могиле Матильды. Однако огонь очистил Чурингу и вернул призраков в могилы. Я, наверное, больше не буду слышать ту музыку, но последний вальс Матильды дал нам шанс начать все сначала на этой земле. Когда-нибудь я объясню тебе все остальное. Но сейчас мне надо знать, хочешь ли ты жить со мной в новой Чуринге?
– Ты же знаешь, что да, – прошептал он, обнимая ее.
Они, не сговариваясь, нагнулись к камню и прочитали слова, которые когда-то вырезал Фин:
Здесь лежит Матильда Макколи,
Мать, Любимая, Сестра и Жена.
Да простит нас Бог.
