Киреев попросил: отдал несколько купюр, естественно, не требуя сдачи.
Коктейль оказался простым. В кристально прозрачной водке, окруженный мелкими пузырьками воздуха, плавал багровым солнцем сырой яичный желток…
Не пил Киреев давно. До поездки не слишком баловался. В жаре не до спиртного. И тут начинать сразу с водки, да еще без закуски…
Не без содрогания он сделал первый глоток. Но водка пошла на удивление хорошо. Вскоре он уже прислушивался к новым для себя ощущениям.
Лариса была просто обворожительна, а бар словно таял в серебристой дымке. Интересные истории, которые он рассказывал своей новой знакомой, так и теснились в голове. Он видел восхищенные глаза своей собеседницы, ее неподдельный интерес и ощущал себя настоящим мужчиной, который и дом играючи построит, и льва пустынного разорвет, попадись тот под руку. Кстати, о львах. Была такая история…
Правда, Анатолию Яковлевичу хватило благоразумия отказаться от второй порции «Солнца» и взять что-то полегче, что значилось в скромном меню.
В баре начал собираться народ. Стало шумно. Киреев задумался, может, Ларису пригласить в номер? И как это поделикатнее сделать? Кроме собственной супруги вот уже три года он никого не соблазнял. Но в данный момент такой опыт малопригоден.
Сомнения разрешились сами собой.
– Я думаю, Толик, нам с вами пора проветриться, – сказала Лариса, изящно соскакивая с табурета. Ноги у нее были длинными и стройными.
– А, может, лучше… – протянул Киреев, глядя на них.
– Толя, ну что вы?! Я обижусь. За кого вы меня принимаете?
Кирееву стало стыдно.
Вечер был на удивление хорош. Только две вещи омрачали чудесную прогулку. «Солнце пустыни», попав внутрь, разгоралось все жарче и жарче, и еще мешала деревянная груша с ключом, которую он забыл сдать портье. Киреев неловко вертел ее в руках. Заметив его мучения, Лариса предложила:
– Ну что вы страдаете? Положите ко мне в сумку, потом возьмете.
Анатолий Яковлевич для приличия поотказывался, но потом согласился.
Потянуло прохладой. Киреев заботливо накинул на плечи Ларисе свой пиджак, ненароком обняв ее. Они поцеловались. Потом еще раз. Он уже сто лет не целовался на улице. Вот так, вечером.
Они оказались в каком-то красивом микрорайоне.
– Подождите минуточку, – сказала тихо Лариса. – Здесь живет моя подруга. Видите, на третьем этаже свет горит? Она сейчас одна. Родители на даче. Я загляну на секундочку. Может, нас пригласят… на чашечку чая.
Она обворожительно улыбнулась. Анатолий Яковлевич был совсем не против чая в пустой квартире Ларисиной подруги.
Лариса скрылась в полутемном подъезде.
Киреев стоял и наслаждался мечтами о предстоящем чаепитии. Но минут через пятнадцать он начал волноваться. Что там случилось? Ждать уже не хотелось, и он сам решил найти квартиру, куда пошла его очаровательная подруга. Но в подъезде на дверях вместо привычных номеров квартир оказались вывески разных контор с труднопроизносимыми названиями. Судя по всему, за ними ни Ларисы, ни ее подруги быть не могло.
Спустившись вниз, ошарашенный Анатолий Яковлевич заметил еще одну маленькую лесенку, которая вывела его во двор, заставленный пустыми ящиками и мусорными бачками. За ними был выход на параллельную улицу. Киреев понял, что Лариса больше не придет…
Назад он шел пешком. Денег на такси не было. Голова раскалывалась. До гостиницы он добрался только под утро.
Портье поднял на него сонные глаза.
– Понимаете… – Кирееву было страшно неудобно, – я…
– В каком номере живете? – не дослушав, бесстрастно прервал портье.
– Вот… – Анатолий Яковлевич достал из брюк случайно оставшуюся карточку гостя.
Портье лениво повернул этажерку с пустыми гнездами.
– Берите…
Перед Киреевым была его родная деревянная ручка с ключом. «Неужто я ее сдал?» – удивился он, но тотчас вспомнил свои мучения. Забыв про усталость и головную боль, он бросился мимо лифта. По лестнице, пробежал по коридору и открыл дверь номера.
Лихорадочно обыскал все, даже заглянул в душевую. Чемоданов нигде не было…
