Глава 1. С добрым утром, Слизерин!
3 мая 1998 г.
Все кончилось, как страшный сон. Все кончилось… Поверить не могу! Еще пару дней назад я думал, что эта война будет длиться вечно. А теперь…
Меня до сих пор не покидает ощущение нереальности происходящего. Будто я уснул или потерял сознание, оказался на белом Кинг-Кросс, потом снова здесь, а все это забытье продолжает длиться. И как только реальность вернется, беды снова обрушатся на меня и моих друзей. Но если бы это было так, я сейчас не стоял над могилой Фреда, не держал на руках маленького Тедди, оставшегося сиротой, не искал слов для мальчика по имени Денис Криви, которого почти не знал. Но ему нужна была моя поддержка, нужны были какие-то ободряюще фразы о том, что его брат был настоящим героем, что он и многие другие погибли не зря… А у меня ком застрял в горле. Я лишь смог натужно просипеть: «мои соболезнования». Тут, конечно, появилась Джинни, которая теперь не отходила от меня ни на шаг, и нашла, что сказать мальчику, улыбнувшемуся сквозь слезы. Как она сама держится… не понимаю! Я знаю, как сильно она любит каждого из своих братьев. И потерять одного, для нее значит потерять значительную часть своей души.
Люди не понимают, что им делать – то ли оплакивать друзей, родных, то ли поздравлять меня и друг друга с победой. Они растеряны, выбиты из колеи. Мне почему-то стыдно смотреть им всем в глаза и, как-то неловко находиться тут, среди раненых, находящихся на грани жизни и смерти людей, потерявших близких… Мне все время кажется, что это не Воландеморт, а я виноват во всех их бедах.
Поручив маленького метаморфа мадам Помфри, я отправился на холм за разрушенным замком. Мне хотелось побыть одному. Возможно, подумать, возможно, поплакать… А может быть, просто растянуться на ковре из душистой сочной зелени и уснуть. Просто уснуть, чтобы открыть глаза и оказаться далеко отсюда, как в пространстве, так и во времени. Проснуться в другой жизни, где я не герой, где меня не знает никто, где самой большой проблемой будет отсутствие денег на новую метлу.
Под старым дубом, у которого я хотел посидеть и подумать, уже обосновалась Гермиона и Невилл. Они сидели спиной ко мне, и я уже хотел развернуться, чтобы не мешать их молчаливому уединению, как вдруг девушка обернулась, тепло и немного сочувственно улыбнулась, делая приглашающий жест рукой. Не хотелось обижать ее отказом. Пришлось присоединиться. Но, как ни странно, молчания мы не прервали. И тишина не напрягала, не требовала слов. Мы просто сидели плечом к плечу и смотрели на закатывающееся за горизонт уставшее солнце. Через несколько минут так же тихо и незаметно к нам присоединилась Джинни. Она сначала молча присела рядом, потом положила свою голову на мои колени и почти мгновенно уснула.
Я не стал спрашивать где Рон, Луна, хотя, их явно не хватало в этой компании. Мне было даже не интересно, почему Грейнджер и Лонгботтом сидели тут вдвоем. Первый раз за много лет на душе разлились спокойствие и умиротворение. Казалось, ничего не могло потревожить нас в этот момент, даже очередное возрождение Лорда. Но…
В нескольких метрах от меня возникла темная фигура, разглядеть, кто это, я не успел. Возможно, это был только плод моего воображения, потому что я уже почти спал. Меня одолела такая лень, что даже пошевелиться было невозможно, не то что схватиться за палочку и потребовать объяснений.
Фигура не стала приближаться и несколько секунд стояла неподвижно. Меня окончательно сморил сон и уже сквозь пелену, я услышал длинное, совершенно неизвестное мне заклятие, произнесенное тихим, смутно знакомым голосом.
– Redeat retro, oblitus praesentibus, futura parere…*
Провалившись в темноту, я больше ничего не помнил, не хотел помнить, не мог…
***
4 мая 990 г.
– Салазар! Салазар! Да очнись же ты, Моргана подери!
Меня били по щекам, дергали за волосы и уши. Муть в голове нехотя рассеивалась.
– Салазар Северус Слизерин! Ты меня слышишь?
– Что? – мне все-таки пришлось открыть глаза, чтобы не умереть от побоев.
Странное ощущение. Кажется, я знаю эту комнату, просыпаюсь тут каждый день, вижу зеленый бархатный балдахин и эту девчонку лет пятнадцати… Я даже знаю, как ее зовут – Селена.
