— Мне девяносто лет, — взволнованно сказал Люций. — Я дал тебе, Дмитрий, вторую жизнь. Позволь же мне считать тебя моим сыном.
— Мне было тридцать девять лет, когда я умер, — ответил Волгин. — И хотя я родился почти на две тысячи лет раньше тебя, ты имеешь право называться моим отцом. Если ты этого хочешь, то я с радостью согласен. Мой первый отец умер, когда я был ребенком, и я его не помню.
Люций вынул из кармана маленькую коробочку.
— По желанию всего человечества, — сказал он, — возвращаю награду, которая тебе принадлежала. Ее изъяли из музея, чтобы вернуть владельцу.
Он вынул из коробочки Золотую Звезду на красной муаровой ленточке и прикрепил ее к костюму Волгина тем же жестом, каким сделал это давно умерший полководец на поле Великой Отечественной войны.
И так подействовал на Волгина вид хорошо знакомой звезды, каким-то чудом сохранившейся в течение веков, что он как-то сразу совсем успокоился.
— Идем! — сказал он. — Войдем в новый для меня мир.
— Постарайся полюбить его, — сказал Люций.
— Я его уже люблю. Это тот мир, к которому мы стремились, за который боролись и умирали.
Скрытая в стене дверь раздвинулась.
Сразу за ней стоял Ио, протягивая обе руки навстречу Волгину.
— От всей Земли, — сказал он, — приветствую ваш приход к нам.
— Спасибо! — ответил Волгин, обнимая старого ученого. — Спасибо за все, что вы для меня сделали.
Переход через зал, наполненный машинами и аппаратами, установленными только для того, чтобы вернуть ему жизнь и здоровье, прошел для Волгина незамеченным. Он ничего не видел. С непреодолимой силой его влекло вперед — выйти из-под крыши на простор мира.
И вот беззвучно раздвинулась другая дверь.
Горячей синевой резануло по глазам воскресшего человека.
Впервые после перерыва в тысячу девятьсот лет Волгин увидел небо и сверкавший на нем диск Солнца.
