И действительно, еще прежде, чем воздушный флот был каким-либо образом использован для гражданских целей, он нашел широкое применение для целей военных, чему особенно содействовало начало мировой войны, разразившейся в тот период, когда воздушный флот, находясь в состоянии младенчества, еще отыскивал свой путь.
То обстоятельство, что в распоряжении борющихся сторон оказалось, почти неожиданно, новое орудие войны, характер которого еще ее вполне определимся, а свойства совершенно иные, чем у всех других военных средств, — неизбежно должно было, как и случилось на деле, повести к неуверенности в его применении.
B новом средстве увидели, главным образом, нечто, могущее оказаться полезным для того, чтобы облегчить применение прочих, уже существовавших военных средств, и в течение сравнительно долгого времени отрицалась даже самая возможность борьбы в воздухе.
Так как летательный аппарат поднимается выше всех предметов на поверхности земли и имеет большую поступательную скорость, то одной из первых возникла мысль о применении его как средства наблюдения и разведки. Затем возникла мысль применять его как средство корректирования стрельбы артиллерии. Соображения о том, что сверху не только хорошо видно, но и легко поражать — с учетом того, что летательный аппарат может перелетать неприятельские линии, — привели к мысли о применении его как средства нападения на противника на его позициях и позади них; но этому способу действий отнюдь не придавали большого значения, отчасти и потому, что вначале наиболее широко применяемые летательные аппараты — самолеты — могли перевозить лишь незначительное по весу количество средств нападения.
Но так же, как ощущается необходимость реагировать на какие бы то ни было действия неприятеля, почувствовалась и необходимость противодействовать воздушным операциям противника; в результате возникли противовоздушная оборона и так называемая истребительная («da caccia» — буквально «охотничья». — Пер.) авиация.
Постепенно, чтобы удовлетворить воздушным потребностям, пришлось увеличить силы воздушного флота, а так как эти потребности выявлялись в течение войны грандиозного масштаба, то рост был быстрым и бурным, но не всегда разумно организованным, причем сохранялось воззрение, что воздушные средства имеют основной целью облегчать и дополнять действия сухопутных и морских боевых средств. Только к концу мировой войны в некоторых из воюющих стран возникла мысль, что было бы возможно и выгодно поручить воздушным силам самостоятельные боевые задачи. Но эта мысль не была с решительностью осуществлена никем — может быть и потому, что война закончилась раньше, чем были готовы надлежащие средства.
Сейчас эта мысль воскресает и, невидимому, утверждается. Действительно, она отвечает логической концепции, вызываемой аналогией. Человек живет в основном на суше и, конечно, начал сражаться на ней. Мы не знаем, рассматривал ли он, начиная плавать по морям, средства, предназначенные для мореплавания, как боевые средства, способные усилить и дополнить сухопутные военные средства; но мы знаем, однако, что с давних пор на море сражаются независимо от действий на суше, хотя и согласованно с последними. Воздушный океан имеет для поверхности суши большее значение, чем моря, а потому ничто не препятствует a priori думать, что воздушное пространство может явиться столь же важным полем борьбы.
Сухопутная армия, хотя и сражается на суше, обладает пловучими средствами и может употреблять их для облегчения и усиления своих операций, но это не исключает того, что морской флот может выполнять одними своими средствами боевые задачи, в которых армия не может оказать ему содействия каким бы то ни было образом. Морской флот, хотя и сражается на море, обладает сухопутными средствами и может использовать их для облегчения и утешений своих операций, но это не исключает того, что сухопутная армия может выполнять одними своими средствами боевые задачи, в которых морской флот не может оказать ей содействия каким бы то ни было образом. Аналогично сухопутная армия и морской флот могут обладать воздушными средствами, способными облегчать и дополнять операции первой и второго, но это не может a priori исключить того, что возможно, если это выгодно или необходимо, создать воздушные силы, способные одними своими средствами выполнять боевые задачи, в которых ни сухопутная армия, ни морской флот не будут в состоянии оказать им содействие каким бы то ни было образом.
