Пропали свет и звуки. Майкл сколько ни кричал, ничего не слышал. Он ослеп и оглох; в сердце росла паника. Майкл попытался вырваться, но к лучу энергии он прикипел намертво.
Тьма рассеялась. Опять стал виден луч пульсирующего пурпурного света, змеящиеся и потрескивающие разряды. Вернулись звуки, ощущения. Внизу показалась горная гряда: увенчанные ослепительно сверкающими шапками снега скалистые пики, вечнозеленый лес в долине и змеящаяся речка. В прозрачном морозном воздухе пахло сосновой хвоей. Кто и зачем перенес их сюда? Неужели Каин решил так помпезно отделить друзей от остального виртуального мира?
Впереди возник еще один квадрат черноты, и через какие-то мгновения луч пронес ребят сквозь него в пустоту. Как и первый раз, Майкла, лишенного чувств, охватила паника. Он снова попытался вырваться из плена, а когда не сумел, то закрыл глаза и постарался сосредоточиться на взломе кода.
Перед внутренним взором замельтешили символы; чем больше Майкл старался мысленно проверить их, переписать, тем проворнее они ускользали. Майкл поклялся себе не бросать попыток, освободить и себя, и друзей. Если уж кому удастся взломать этот код, то только ему.
Наконец в лицо ударил свет, подул ветер, и вернулся рев. Открыв глаза, Майкл увидел, что луч несет их над бушующим штормовым океаном. С неба хлестали струи ливня, среди туч сверкали молнии. Гремели раскаты грома. Похоже, поток энергии тек под самым черно-серым небом, тогда как внизу сталкивались и разлетались пеной и брызгами волны.
Впереди показался очередной квадрат портала. Луч прошел сквозь него.
И наступила тьма.
Они очутились в мире блеклых красок и дождя. Внизу мокли пирамиды, и потоки воды, стекая по их отвесным граням, образовывали в песке целые реки. Ни людей, ни растений – ничего, лишь пирамиды и дождь. Кажется, Майкл уже бывал в этом мире пару лет назад, когда резался в одну игрушку… Впрочем, он слишком устал и не хотел приглядываться к мертвому пейзажу. Майкл промок, тело ныло, кожа горела, мозг отказывался работать. Само собой, новая попытка взломать код успеха не принесла.
Ребята снова погрузились во тьму.
Внизу раскинулись джунгли: сотни оттенков зеленого и нестерпимая жара. Разгоняя влажную дымку, по деревьям скакали обезьяны. На опушке Майкл увидел турели; сверкали вспышки, грохотало. По полю, стреляя друг в друга ярко-красными лазерными лучами, носились солдаты-киборги.
Снова тьма.
Дальше был город на закате: небоскребы, стоящие плотно, чуть не впритирку. Лес бетона и стали, до самого горизонта. Воздух рассекали летающие машины. С крыши одного здания на Майкла посмотрела какая-то женщина: три глаза, лысый череп; вместо ног – шесть механических конечностей, словно у стального паука. Открыв рот, она изрыгнула в сторону Майкла поток расплавленной магмы.
Снова тьма.
Миры – игра за игрой – сменяли друг друга. Майкл, охваченный болью, едва замечал, что внизу, что за мир проносится мимо вслед за периодом тьмы.
Рев, ветер. Мозг практически отключился.
За похищением явно стоял Каин, но зачем ему такой способ?
Дальше потянулась пустыня; раскаленный воздух дрожал маревом. По дюнам шагали монстры, мутанты, покрытые изъязвленной кожей.
Снова тьма.
Поля травы, пересеченные широкой тихой рекой. На воде большой деревянный корабль; матросы на палубе тычут пальцами в небо.
Тьма.
Чужая луна, покрытая защитными куполами, под которыми – целые города.
Тьма.
Открытый космос, звездолет, крупней которого Майкл еще не видал.
Тьма.
Средневековая деревня. Набег в самом разгаре: жителей грабят, жгут дома.
Тьма.
Еще дюжина миров.
Тьма.
Тьма.
Тьма.
Наконец Майкл вырубился.
Кто-то громко звал его по имени:
– Майкл!
Моргая, он попытался поднять голову – и не смог. Все органы внутри словно перемешались. Майкл лежал на спине, его по-прежнему окружало пурпурное сияние, однако больше никуда не несло. Луч пропал, уступив место сияющей плоской поверхности, что простиралась насколько хватало глаз. Над головой чернело небо. Даже сквозь веки Майкл все еще различал под собой пурпурное свечение.
– Майкл, – потрясли его за плечо.
Слава богу, это Сара. Правда, Майкл не видел ее, она была где-то сзади. Тут в поле зрения возник Брайсон.
