Рис повернулся и увидел сотни людей Тируса, которые кричали, приближаясь с мечами и луками в руках.
«Вода теплее не становится!» – крикнул Матус, глядя на пенящееся море.
Все четверо схватились за веревку и спрыгнули со скалы в море.
Рис поразился тому, насколько холодной была вода. Он пытался восстановить дыхание, наглотавшись соленой морской воды, подпрыгивая вверх и вниз в бушующем море. Он держался за веревку, не отпуская ее, несмотря ни на что, и подтягивался вверх, по одному футу за раз, направляясь к далекому кораблю.
Рис подтягивался усердно и быстро, так же как и остальные, и они все начали двигаться через море, с каждым толчком все больше удаляясь от берега и приближаясь к кораблю.
Рис услышал приглушенные крики людей Тируса на берегу позади них, после чего до него донесся другой звук, который его встревожил – звук падающих в воду стрел. Этот звук раздавался снова и снова и, оглянувшись, Рис увидел стрелы, проплывающие в воздухе, вонзающиеся в воду со всех сторон. Он осознал, что солдаты Тируса стреляют в них.
Рис услышал крик над ухом. Стара. Оглянувшись, он увидел, что ее ногу пронзила стрела, она торчала из ее бедра. Посмотрев назад, Рис увидел большое количество стрел, свистящих над головой.
Следующим закричал Срог и Рис увидел, что его тоже пронзила стрела.
Он понимал, что должен быстро что-то предпринять. Рис протянул руку и схватил Стару, приобняв девушку, пока она размахивала руками.
«Держись за меня покрепче», – сказал он.
Рис расположил свое тело над ее телом так, что сам оказался между нею и берегом, подвергая себя опасности. Затем, когда Стара вцепилась в него, он подтянул на веревке их обоих.
Рис закричал, когда вдруг почувствовал, как стрела пронзила его бедро. Боль была мучительной. Но, по крайней мере, он утешил себя тем, что, если бы не он, стрела ранила бы Стару.
Над их головами пролетало все больше и больше стрел, и Рис спрашивал себя, сколько еще они смогут так продержаться, пока одна из стрел не окажется смертельной. Он подтягивался на веревке изо всех сил, удвоив скорость. Рис знал, что их положение отчаянное, и если они вскоре не получат помощь, то все будут мертвы.
Рис услышал другой шум – над его головой пролетела стрела, но в этот раз с другой стороны. Подняв голову вверх, он с удивлением увидел стрелы, которые летели над головой с корабля Королевы в сторону берега. Сначала Рис приготовился к худшему, полагая, что люди Королевы стреляют в него. Но в следующую минуту, когда он увидел еще большее количество стрел и услышал крики людей Тируса, то понял: моряки пришли им на помощь.
Сотни стрел вдруг полетели над головами с корабля Королевы, убивая стреляющих в них солдат Тируса. Вскоре стрелы с берега прекратились, упав рядом с ними.
Оказавшись вне опасности, они усерднее начали подтягиваться на веревке в бушующем море. Вскоре Рис ощутил рывок и осознал, что моряки Королевы тянут их. Десятки людей схватили веревки и усердно тянули их, и через несколько минут начали тащить все быстрее и быстрее, прямо на корабль.
Отчаянно подпрыгивая в волнах, хватая ртом воздух, все четверо, раненые, они добрались до края корабля. К Рису сверху потянулась рука и, схватив ее, он поднял голову и увидел одного из МакГилов с материка, который хотел помочь ему.
Моряк смотрел вниз и улыбался.
«Добро пожаловать на борт», – сказал он.
Ромулус возглавлял свою миллионную армию, когда они добрались до последнего холма на пути к королевскому двору. Когда его конь оказался на вершине со связанной Луандой позади, сердце Ромулуса наполнилось предвкушением от открывшегося перед ним вида.
Но то, что Ромулус увидел, озадачило его. Он рассчитывал увидеть город, полный людей, планировал схватить своего заклятого врага, ничего не подозревающую Гвендолин. Он ожидал увидеть всех ее людей, Серебро, последний бастион силы Кольца, удобно собранный в одном месте, чтобы он смог уничтожить их с помощью своих драконов. Ромулус с нетерпением ожидал этого мгновения, проигрывая его в своей голове, собираясь упиваться своей победой.
Но он был ошеломлен тем, что увидел. Отсюда он видел королевский двор через ворота и не мог примириться с этой картиной – город был пуст.
