— Ноги переломало, — крикнул Крис, — он там, в кустах. Нужна тряпка побольше… носилки, на дорогу вынести.
Через пять минут все трое потерпевших уже были отправлены в больницу. Крис подошел к «своему» водителю.
— Будешь ГАИ ждать?
— Ну, надо бы.
— А мы тебе нужны?
— Зачем? — Водитель пожал плечами.
— Как свидетели.
— Нет, тут дело ясное.
— Мы, что ли, пойдем. Спасибо вам.
— Идите, идите, я вас догоню, возьму.
— Чего нам спешить? — спросила Галка. — Ехали бы с ним.
Крис обернулся. КАМАЗ, который их недавно подвозил, успел превратиться в еле заметную точку на горизонте.
— А тебе охота разбираться с ментами. Кто, откуда, зачем?.. И так далее. Тем более, он догонит, возьмет. И еще. Я не успел сказать. Утром сон видел…
Крис рассказал о Неве и о мостках.
— Значит, ты считаешь нельзя останавливаться?
— Это касается меня. Я доверяю снам.
— А мне уже которую ночь вообще ничего не снится.
— Снится наверняка. Они просто не проявляются в сознании.
— Я знаю. Мне в городе много снов снится. Я даже записываю.
— Дело полезное. Ты же знаешь, по Костанеде, практика сновидения, — в последнем слове Кристофер сделал ударение на ви, — одна из необходимых для становления воина. Кто сказал, что реальность, которая во сне, менее реальна чем эта? Снилось ли Чжуану Чжоу, что он бабочка или бабочке снится, что она — Чжоу?
— Да я и не спорю. — Галка улыбнулась.
— Я тоже так думаю. Хочешь одну притчу расскажу. Ты, наверное, ее знаешь.
— Рассказывай, рассказывай. Меня до сих пор трясет. А ты говоришь и я отвлекаюсь.
— А ты подумай, ведь они все живы остались. Это же чудо! И сразу легче станет. Так вот, учитель дзен задал одному ученику задачку. Типа коан. «Вот на тебя напали два тигра. Ты побежал от них и оказался на краю пропасти. И уцепившись за лозу, пополз вниз. А внизу два таких же страшных тигра. Ну, висишь ты на лозе, и тут видишь, как две мышки выбрались из норки и начали перегрызать ее. Что ты будешь делать?» Что ты будешь делать? — Кристофер обращался уже к Галке.
— Не знаю. Попытаюсь отогнать мышей. Криком, например.
— Они не боятся крика.
— Тогда буду висеть и ждать.
— Но ты упадешь.
— Значит, судьба.
— Знаешь, что ответил ученик? «Я проснусь».
Крис развернулся и теперь снова шел спиной вперед, лицом к Галке, и к машинам. Он вглядывался в их окна, пытаясь увидеть свою странную попутчицу. Кристофер был уверен, что на трассе, за минуту до аварии, он видел Алису, а Галка и водитель просто обознались — ведь КАМАЗ, несмотря на свое техническое несовершенство, тогда гнал за сотню, а на такой скорости трудно разглядеть стоящего на обочине.
— Я слышала похожее, но совсем другое, — сказала Галка. — Про землянику. Там была не задачка, а притча. Тоже на монаха напали тигры, и он повис над пропастью на какой-то веточке, и появились мыши, стали ее перегрызать, и тут он увидел перед собой две земляничины. Он съел их.
— И какие же они были вкусные! — продолжил Крис.
— Да, это были самые вкусные ягоды в его жизни.
— Это почти одна и та же притча. Он проснулся, когда почувствовал вкус ягод. Или наоборот, он почувствовал вкус ягод, потому что проснулся. Точнее, пробудился. Обрел природу Будды.
— Одни корень, — Галка улыбнулась, — Будда-будить.
— Что ж сударыня. — Крис выпятил грудь и надул щеки. — Я беру тебя в ученики.
— И чему ты можешь меня научить, о, учитель?
— Гнать вот по этой трассе разные телеги. А вообще-то, — Кристофер заговорил совершенно серьезно, — как считает один весьма продвинутый человек, научить нельзя ничему. Можно научиться.
— Ты не смыл кровь, — сказала Галка, — на локте.
— В том, что они не останавливаются, чужая кровь не виновата. В Караганде умоюсь.
— Если мы ее не проедем.
— Вряд ли. В Караганде нет объездной. Трасса идет через город. «Караганда, Караганда, ты уголька даешь на гора-года», — пропел Крис.
Угольный город Караганда. Черный как антрацит. Почему-то Кристофер с детства представлял его именно таким. Кара — значит черный. Черная ганда. Каракалпакия — место черных колпаков, Каракорум — место черных корумов, озеро Каракуль — место черных кулей, Карачай — черный чай, Каратау, Карадаг. Карабас.
