— Угу, — я ткнула вилкой в желтый «глазок». Тонкая пленка порвалась, и желток растекся по тарелке.
Хм-м-м… по цвету почти как Шо.
Я помотала головой, отгоняя воспоминания о снах. Потом. Всё потом.
— И что говорят? — терпеливо выжимал из меня информацию Медведь.
— Переутомление, говорят. Но, как ты видишь, я уже две недели в отпуске и лучше не становится. На работу завтра, а я… — я досадливо скривилась и взъерошила волосы. — А я никакая.
— Реально продлить отпуск? Или уйти на больничный?
— По состоянию психического здоровья? — скептически поинтересовалась у приятеля. — О да, на работе прям обрадуются!
— Можно что-то придумать.
— Можно, — послушно согласилась я и приступила к еде.
Некоторое время на кухне стояла тишина, нарушаемая лишь скрипом металла о стекло тарелок. Вкус еды почти не ощущался, в душе поднималось глухое раздражение. Это смешно, но поесть я всегда любила, небезосновательно считая гастрономические удовольствия одними из немногих наслаждений, доступных всегда. И этого меня лишил… поганец потусторонний.
— Ковыряешься так, словно там тараканы, — несколько обиженно протянул друг, когда я отодвинула почти полную тарелку.
— Просто вкус еды не ощущается.
— Может, от лекарств вкусовые рецепторы приглушены?
— Не знаю. Но мне кажется, не в этом дело.
— Ты меня пугаешь, Сова. Родителям говорила?
— Нет, Миш. И тебе не советую, — я требовательно посмотрела на него и, опережая возражения, добавила: — Пока это моя проблема. Я с ней справляюсь и не вижу повода беспокоить родных.
— Пока справляешься? Да уж, вижу. Мила, ты похожа на свеженького зомби! Просто мечта некроманта-некрофила, а не девушка.
Я не ответила, посчитав это лишним. Встала, подошла к подоконнику и, включив электрический чайник, не оборачиваясь, проговорила:
— Ты сам знаешь, что волновать сейчас маму — последнее дело. Беременность и так проходит довольно тяжело… потому, Мишань, прошу тебя как друга. Здесь инициативу проявлять не нужно.
— Хорошо, хорошо, — вздохнул мой отважный медведь.
Вот так… правильно.
Я горько усмехнулась. Ирония судьбы. Родители ждут второго ребенка, а первый в это время благополучно едет крышей.
Мама и папа переехали за город год назад, как раз после решения завести малыша. Свежий воздух, просторный частный дом и прочие прелести.
А я осталась счастливой обладательницей квартиры, свободы и… одиночества.
Во время одной из наших бесед психотерапевт корректно указал, что все мои кошмары — это лишь неосознанная попытка привлечь к себе внимание. Вроде бы логично, но вызывает внутренний протест.
Стребовав с Миши клятву не говорить ничего родителям, я ускакала одеваться и после этого выпроводила друга из квартиры.
Сама же, пользуясь последним днем отпуска, села дальше изучать осознанные сновидения.
По всему выходило, что у меня именно они. Раньше я считала, что это обычные сны, но со временем поняла: нет, осознанные сновидения. Уровень профессионализма повышался!
Самой достоверной литературой на эту тему я посчитала труд Карлоса Кастанеды. Он как раз писал о странных сущностях, живущих в мире снов. Они питались страхами, кошмарами и прочим негативом. Особенно любили осознанных путешественников по снам. Мы вкуснее.
Получается, мой гаденыш — именно такая сущность… А я — его любимый десерт.
И при таком раскладе сноходец скорее я, чем он. Он как раз абориген! Самый наиклассический! Агрессивный и промышляющий каннибализмом! Хотя кто сказал, что господин моих кошмаров человекоподобен?
Я с непередаваемым выражением на лице посмотрела на книги и свои записи.
— Точно крышей поехала. Всерьез рассматриваю это как причины творящейся в жизни чертовщины!
Я порывисто поднялась из-за стола и пошла на балкон. Нервно нашарила пачку сигарет, забытую кем-то из приятелей, и, щелкнув зажигалкой, затянулась. Покосилась на целую и невредимую вазу, все еще стоящую на верхней полке. Значит, на меня ничего не падало…
При свете дня вся эта лабуда про кошмарики, сны и проживающих в них прожорливых сволочей, тянущих энергию из живых, вдвойне казалась мистической чушью.
Решив больше не выносить себе мозг, я докурила сигарету и отправилась на пробежку. Да и в магазин надо — в холодильнике шаром покати. Мишка дожарил последние яйца.
