Дышала рыженькая с трудом, хрипло и часто, словно заглатывая воздух мелкими порциями, как рыба, вытащенная на берег. Кожа при свете только что взошедшей первой из лун казалась неестественно бледной с мертвенным отливом в тусклую желтизну. Издали девушку и вовсе легко перепутать с восковой фигурой в лучшем случае, а в худшем — с отдыхающим после ужина зомби.
— Для начала надо бы холодный компресс на лоб положить. И менять его почаще, благо вода в ручье ледяная. Так хоть немного температуру сбить получится. А это огромный плюс. Глядишь, и сознание вернется. А вот сама она пусть наоборот лучше пропотеет посильнее: если её простуда так круто скрутила, то она вместе с потом и выйдет, а к утру только слабость останется, что уже не страшно. Слабостью нас не испугаешь, прорвемся…
Маг, кряхтя, поднялся с колен. Скинул с плеч сюртук и бережно накрыл им девушку поверх плаща, не забыв заботливо подоткнуть со всех сторон, чтоб и малейшей щёлочки не осталось. Затем Анкл критически оценил содержимое рюкзака, но ничего подходящего для компресса там не обнаружил. Недолго думая, он оторвал рукав от рубашки. Потом хмыкнул скептически и для создания симметрии присовокупил к нему второй. Теперь распознать навскидку в нем волшебника стало затруднительно. В первую очередь его при встрече примут за бездомного бродягу из табора «сами мы не местные», грубовато пошлют подальше, ну а затем… горько пожалеют о содеянном.
Скомкав оторванные рукава в кулаке, волшебник направился к ручью. Вода в нём с восходом луны засверкала, словно расплавленное серебро. И обжигала подобно ему, только не жаром, а едва стерпимым холодом. Анкл наскоро прополоскал провонявшие его потом тряпки в весело журчащем потоке, основательно напитал их влагой и, не отжимая, выпрямился. В звук журчащего ручья вплелись басовитые нотки глухого рычания. И тут же следом за рыком чуть в отдалении на противоположном бережке блеснули посреди тьмы отраженным светом луны два глаза, пристально отслеживающие каждое движение чародея. Гляделки внушали уважение своими размерами и наполняли душу тревогой, волнами исходящей от их лихорадочного блеска. Явно не полевая мышка на водопой пожаловала.
Дэр медленно и осторожно попятился, отступая ближе к пламени костра, до которого было рукой подать, всего-то пяток широких шагов или два отчаянных прыжка — это уж от обстоятельств зависит. Но лучше не нервировать попусту хищника, авось миром разойдутся? Анкл сделал еще два крадущихся полушажка, продолжая пятиться спиной и не отрывая взгляда от злющих глаз гостя. Играть в гляделки не так уж и сложно. Тут главное не споткнуться, отступая, иначе точно в проигрыше окажешься.
Волшебнику удалось благополучно добраться до костра. И он даже успел быстро нагнуться, схватив свою магически-боевую трость. Но тут зверюга с легкостью перепрыгнула ручеек, мягко приземлившись на солидные лапки, сделала пару шагов вперед, заходя на мага не в лоб, а чуть сбоку. Попав в круг света от костра, волчара задрал голову вверх и призывно завыл, скликая стаю. Многочисленный ответный вой из леса послышался незамедлительно и сравнительно близко от ручья, насколько позволяла судить темнота. Но, как всем известно, она та еще обманщица.
— Корноух, а ты откуда тут появился? — удивленно спросил Анкл, выпрямившись и немного расслабившись, но, тем не менее, выставив трость чуть впереди себя, будто рапиру на поединке.
Не узнать одного из своих питомцев, охранявших ближние подступы к озеру с Хранилищем Запрета, невозможно. Эту породу волков маги долго, тщательно и упорно селекционировали без малого лет семьсот и добились-таки поразительных результатов. От одного только вида получившихся страшилищ непрошеные гости улепётывали восвояси без оглядки. И если волки в этот момент не испытывали особого голода, то удрать удавалось, чтобы своими приукрашенными байками на долгие годы отбить охоту у других соплеменников забредать в те страшные места, где разгуливают невероятные страхолюдины.
И даже если не приукрашивать и не преувеличивать описание четвероногих стражей, то они всё равно выглядели внушительно: ростом почти по грудь взрослого человека, с мощными лапами, оканчивающимися крепкими и острыми когтями. При рычании, и так уже леденящим кровь в жилах, в оскаленной пасти прекрасно видны желтоватые зубки такого размера, что кажется, будто ими запросто можно перекусить руку за один раз. И проверять на себе правильность предположения обычно добровольных охотников не находится. А выступающие, чуть изогнутые клыки длиною в указательный палец и вовсе ввергают в панический ужас. Да еще и желто-зеленые глазищи, полыхающие нескрываемой злобой и яростью, удачно дополняют образ лютого хищника. Правда, хорошо, что никто из посторонних никогда не видел, как эти живоглоты могут умильно, совсем по-собачьи размахивать хвостами, если Анкл появился с очередной инспекцией около Хранилища, да еще и ласково потрепал кого-либо из серых по загривку.
