И чтобы у Хранителя самого не возникло желания воспользоваться вещичкой, тоже позаботились. Первыми назначили самых честных, нечестолюбивых и… связали их клятвой, нарушить которую врагу не пожелаешь. Дальше уж они сами себе замену искали на старости лет, опять же не любого, подвернувшегося под скорую руку, а близкого по духу. И клятва тоже переходила по наследству. Правда, оповещали ученика о ее наличии обычно уже после того, как он простодушно соглашался на обучение. Некоторые из них, узнав о её потаенных свойствах, готовы были все волосы себе вырвать, причем не только на бестолковой голове, да поздновато спохватились. Как говорится, издержки профессии.
Но даже этих мер Архату показалось маловато, и внутрь изначально поместили еще кое-кого, толком не объяснив даже название диковинных монстров, но ненавязчиво посоветовав Хранителям без крайней нужды внутрь помещений не соваться. Достаточно лишь самому следить за тем, чтобы строго соблюдались внешние границы неприкосновенной тайны. И только в исключительных случаях Смотрителю разрешалось зайти внутрь Хранилищ к своему Запрету, чтоб проверить его наличие и сохранность. А вот сможет ли он выйти оттуда потом, об этом при посвящении в должность как-то не упоминалось даже мельком.
Исключительный случай настал.
Анкл выбрался из воды на каменный пятачок перед лестницей и устало огляделся вокруг. Неширокие гранитные ступени вели вверх, освещаемые самозажигающимися факелами, стоило только кому-нибудь оказаться поблизости. Два ближних к магу уже вспыхнули, но остальные еще не зажглись, и окончание подъема терялось в темноте.
Неторопливо, без суеты волшебник двинулся вперед. Факелы и на самом деле зажигались один за другим по мере приближения к ним дэра. А его, казалось бы, осторожные шаги всё равно производили нежелательный шум, который под тесными сводами метался отраженным эхом, сильно нервирующим посреди тревожно-безмолвной тишины.
Маг глубоко вздохнул, покрепче сжал трость в руке, выставив ее острый кончик подобно шпаге далеко перед собой, и стремительно преодолел последние ступени, готовый почти к любым неожиданностям. Внутренние Стражи Запрета наверняка не шибко жалуют посетителей, и потому от них можно ожидать любую пакость и подлянку. Да всё, что угодно!
Но только не то, что предстало у него перед глазами. Вот такого Анкл точно не ожидал.
— Наконец-то мы дождались вашего возвращения, принцесса…
— Анька! Так не честно! Можно подумать, что ты одна играешь…
— С тобой все в порядке, Аня? Что-то ты слишком бледная…
Боль еще долю секунды потерзала тело в местах несуществующих ран и плавно исчезла. А голоса, пробивавшиеся к сознанию сперва издалека, на грани слышимости, наоборот приблизились и теперь звучали вполне громко и отчетливо. Девочка медленно открыла глаза, одновременно стягивая с головы витой металлический обруч, показавшийся неимоверно тяжелым и давящим на виски. Да и на психику тоже.
В этот раз она уже прекрасно знала, что на самом деле с ней, реальной, ничего не случилось. Но все же Лекс вновь недоверчиво прикоснулась кончиками пальцев к тому месту на животе, куда совсем недавно воткнулся один из арбалетных болтов. Естественно, что ни его, ни раны не было и в помине. Колдунья удовлетворенно хмыкнула и обвела своих спутников взглядом, в котором ликующее торжество и не думало скрываться:
— А я ведь почти добралась до цели! Оставалось сделать всего лишь пару шагов, и приз достался бы мне. Не то, что вы, хлюпики бездарные! Выбыли из игры почти в самом начале…. А кстати, какой умник придумал на сей раз, чтобы заклинания звучали стихами? Да и все действие третьей партии очень уж на русские народные сказки смахивало, только в самом их жестком варианте. Я едва от смеха над собой не загнулась, когда, оказавшись в точке старта, чуть ли не сразу принялась декламировать вслух, вместо того, чтобы просто палочкой взмахнуть. Живо признавайтесь!
Роберт Баретто, скромно притулившийся в уголочке купе на том же сиденье, что и Аня, только возле окна, расплылся в довольной улыбке, сверкнув белоснежными зубами:
