— Твой кошель, раззява? — с хмурой сосредоточенностью спросил старший страж, одной рукой показывая быстро отобранный мешочек с монетами, а в другой надежно удерживая за ворот рубахи приведенного в вертикальное положение ворюгу. Пойманный с поличным молодой щуплый эльф поник головой, и казался чрезвычайно опечаленным. Чумазая мордашка жулика вполне сгодилась бы в качестве идеальной натуры, если есть желание намалевать портрет Всемирной Скорби в его длинноухом варианте.
Мэри хотела было возмутиться озвученной во всеуслышание характеристикой её поведения. Разве она виновата, что у них тут по базару ворьё беззастенчиво шныряет? Но быстро передумала из чувства благодарности за такую скорую поимку воришки и лишь кивнула головой, не произнеся ни слова. Кивка оказалось достаточно, чтобы их с эльфом сразу же куда-то поволокли, одного держа за шиворот, другую продолжая крепко сжимать за запястье, точно она преступница ничуть не меньше, чем и цыганистого вида эльф. И на этот грубый произвол Мэри тоже смолчала, озабоченная другим. Но оглянувшись и найдя взглядом Айку, преследующую их по пятам, колдунья успокоилась, временно покорившись судьбе. Кто знает, каковы местные порядки. Может быть у них именно так принято с потерпевшими обращаться? А возмутишься, еще и срок огребешь за милую душу на пару со злодеем, один на двоих пополам.
— Куда их? — коротко поинтересовался у напарника сопровождавший Мериду конвоир.
— В Круг Правды сразу отведем. Дело-то ясное, расследовать ничего не надо.
Путешествие продлилось недолго. Процессия, провождаемая любопытствующими взорами встречных, благополучно выбралась из толчеи, немного прошлась по примыкающей к площади улочке и, свернув в одну из подворотен между двух мрачных особнячков, оказалась на совсем уж крошечной площади. Или скорее — во внутреннем дворике. Не трудно было догадаться, что они прибыли по назначению: площадка представляла собой круг, замощенный булыжником. Дом, полукольцом охватывающий это место, угрюмо смотрел на прибывших узкими окнами, забранными толстыми прутьями решеток. Единственная массивная дубовая дверь, окованная наискось полосами железа, почему-то навевала мысль, что однажды перешагнувшие порог — назад уже не возвращаются. Если только вперед ногами не вынесут. Чуть впереди, перед входом в узилище, как мысленно обозвала здание колдунья, расположился невысокий каменный столик с такой же приземистой одноместной скамеечкой позади себя. А чуть ближе к ним из земли торчал пенёк, плоскую вершину которого густо испещрили неглубокие продолговатые шрамы. Плаха, одним словом.
Звать никого не потребовалось. Едва стражники подвели задержанных поближе к столу, дверь местной тюрьмы с режущим ухо скрипом отворилась. Из темного прогала входа медленно заковылял к столу, переваливаясь из стороны в сторону, низкорослый гоблин, лысая макушка которого заканчивалась там, где у среднестатистического человека грудь начинается. Выглядел он старым, уставшим и, кажется, не выспавшимся, а потому его и без того уродливая морда добродушностью не отличалась. Да и взгляд маленьких глазок гоблина иначе как хмурым, не назовешь. Темно-коричневый камзол с вяло трепыхающимся при ходьбе коротким черным плащом позади как нельзя лучше подходили к образу судьи. А в том, что гоблин именно в этой должности подвизается, Мерида ничуть не сомневалась.
Кряхтя и вздыхая, коротышка взгромоздился на скамейку, поставил локти на стол, сцепив пальцы в замок, а свой уродливый подбородок пристроив на получившееся сооружение. И лишь затем скучающим тоном проскрипел:
— Чем на этот раз удивите, служивые?
Почтительно откашлявшись в кулак, старший из стражей четко, коротко и по-деловому отрапортовал:
— Этот вот эльф, — тычок в спину, полученный от молодого напарника, заставил длинноухого сделать шаг вперед, — на Базарке украл кошель с деньгами у этой вот ротозейки, — процедура толкания повторилась, а злополучный кожаный мешочек тем временем лег на стол. — Эльф пойман нами на месте преступления с покражей в руках. Виновность задержанного сомнений не вызывает.
