Спокойно девчонке тоже не лежалось. Она металась в бреду, непрестанно ворочаясь и судорожно подергиваясь. Изредка неведомая сила даже усаживала её: тогда Айка бездумным взором застланных бледно-серой мутью глаз окидывала близлежащие окрестности, видимо, совершенно не понимая, где находится, и как сюда попала. А потом девушка порывалась еще и на ноги встать, дабы куда-то уйти. Анклу приходилось прикладывать немалые усилия, чтобы уложить её обратно на лежбище из еловых ветвей и вновь укутать своим видавшим виды плащом. И откуда только у девчонки такая силушка появлялась, что он едва с ней справлялся?! Но после недолгой борьбы, рыженькая, резко обмякнув, сызнова валилась без чувств на импровизированную постель. По устоявшейся традиции после неудавшейся попытки ушлёпать в одной её ведомом направлении, Айка хотя бы на полчасика успокаивалась, погружаясь в сон. Дыханье девушки выравнивалось, температура несколько падала, щечки покрывались едва приметным намеком на румянец, и чародею казалось, что болезнь наконец-то вот-вот отступит, и подопечная пойдет на поправку. Но через непродолжительное время всё начиналось по новому кругу. Сперва тихий шепот в бреду, наполненный невнятными обрывками неведомых слов, хотя Анкл склонен был думать, что он сам уже сходит с ума от двухсуточного бодрствования, а потому ему мерещится в чуть слышном бормотании невесть что. Потом лихорадочные метания и судорожные конвульсии. Затем очередная попытка отправиться на прогулку. Опять неудачная. И снова, и снова…
Поначалу в редкие и непродолжительные минуты спокойствия, когда девушка проваливалась в сон, дэру хотелось понаблюдать за «черной дырой», ведь она необычайно редкое явление, и грех не воспользоваться случайно представившейся возможностью познакомиться поближе с загадочным магическим явлением. Но странное дело, темная дымка, безостановочно продолжающая пожирать близлежащую энергию стихий, вела себя явно неадекватно. Почти сразу после того, как нападавшие волки превратились в пепел, а рыженькая оказалась уложенной баиньки на новое место, подальше от «черной дыры», Анкл уселся возле костра, добавил в угасающее пламя свежих дровишек и, сконцентрировавшись, перешел на другой уровень зрения. Но когда волшебник посмотрел на то место, откуда он совсем недавно унес девушку, то от бескрайнего изумления сам едва чувств не лишился. Туманная черно-серая муть неспешно завихряясь, словно крадучись, вновь плыла к Айке. И по мере приближения к больной скорость перемещения магического феномена заметно возрастала. Через краткий промежуток времени дымка вновь укутала девушку с головы до ног, спрятав её внутри себя, точно в саван спеленала.
Дэр очумело потряс головой, но видение не исчезло. Более того, на очередную попытку перенести Айку в другое место, проклятая «черная дырища» отреагировала болезненно. В смысле, больно стало магу. Едва он дотронулся до девушки, как его чувствительно шандарахнуло приличным зарядом дикой магии, еще не преобразованной в какое-либо конкретное заклинание, заставив мышцы рук судорожно скрючиться, а ноги безвольно подогнуться в коленях. Ничего подобного раньше с ним не случалось. Анкл даже и не слышал ни разу о том, что необработанная магическая энергия может кого-то укусить, ведь сама по себе она вполне безобидна. Оклемавшись, волшебник не сразу решился вновь приблизиться к рыженькой. Но когда той опять стало крайне худо, дэр, позабыв про всё на свете, отважно бросился к ней со свежесмоченной в ледяной воде тряпицей в одной руке и мензуркой очередного настоя — в другой. И ничего страшного не случилось. То есть получалось, что помогать Айке и облегчать её страдания своевольным феноменом волшебного мира не возбранялось, а вот таскать девушку с места на место — только попробуй, и подметки тут же задымятся!
Анкл скудоумием не страдал, а потому быстро сообразил, что раз он ничего изменить в сложившейся ситуации не в силах, то проще и логичнее — смириться. Пусть события нанизываются, как бусинки, на нить жизни по собственному усмотрению. Или, если хотите и вам так удобнее думать, то не случайно и самовольно, а по предначертанию высших сил, намеренья которых смертным хоть и неведомы, но наверняка имеют определенное значение в масштабах Вселенского равновесия сил Добра и Зла. Полегчало? Осознание собственной значимости возросло на пару градусов, приблизившись к точке закипания гордости? Вот и ладно.
