— А ну-ка немедленно вернитесь назад, Каджи! — донесся до него затихающий позади взволнованный голос профессора Хлипа.
А Гоша и рад бы вернуться, да вот только не знал, как это сделать. Метла вдруг решила жить своей жизнью и совершенно перестала слушаться наездника. Каджи и мысленно приказывал ей развернуться и руками тянул древко в сторону, только все бесполезно. Помело неслось вперед, постепенно набирая скорость. И когда до леса оставалось метров триста, метла так круто заложила вираж, разворачиваясь в обратную сторону, что парнишка еле удержался на ней, вцепившись в отполированную палку изо всех сил.
Гоша все же успел увидеть, как встревоженный не на шутку учитель вскакивает на свое помело и резко взмывает вверх. А дальше ему стало абсолютно по барабану, что там происходит на земле. Его метла рванула обратно с такой сумасшедшей скоростью, что ветер засвистел в ушах. И она только ускорялась по ходу движения, совершенно не собираясь приземляться или сворачивать.
Каджи стремительно пронесся мимо Монотонуса, который летел ему навстречу. Тот стал тут же разворачиваться ученику вслед, выполнив мертвую петлю с переворотом, но потерял на этом время, и догнать Каджи шансов у профессора почти не осталось. И тогда Хлип выхватил свою волшебную палочку, что-то неразборчиво прокричав. И опять зря. Заклинание пронеслось мимо чуть в стороне от ловко сманеврировавшей метлы Каджи. А сам Гоша только обалдело наблюдал как неукротимо и грозно надвигается на него Хилкровс со скоростью гоночного болида. И он даже зажмуриваться не стал. Какая разница, как его размажет по стене замка: с открытыми глазами или с закрытыми? В банку-то все равно соскребут.
И когда до столкновения со стеной оставалось всего несколько метров, а Гоша уже успел мысленно попрощаться со всеми, метла резко дернулась в сторону. Потом она вышибла ближайшее окно, которое тут же осыпалось крупными осколками. А вот Каджи так чувствительно врезался лбом в какую-то воздушно-упругую преграду, глазом не видимую, что у него тут же стала набухать шишка. А сам он продолжал болтаться в воздухе, совершенно ничего не понимая. Только у него появилось такое чувство, что его кто-то держит за шкирку, как нашкодившего котенка.
А через секунду из разбитого окна высунулась белобрысая голова с коротким хвостиком на затылке. И Каджи столкнулся в упор с взглядом холодно-серых глаз, в которых злость зашкаливала далеко за двадцать по десятибалльной шкале. Еще через миг Гоша оказался втянут магической силой внутрь помещения. И только потом Своч Батлер разжал кулак на вытянутой правой руке, у которой даже жилы набухли от напряжения. И Каджи очутился стоящим на полу, а не висящим в воздухе. Преподаватель защиты от темных сил приставил кончик своей волшебной палочки сбоку к горлу и тихо произнес слегка хрипловатым голосом:
— Все в порядке, Монотонус. Я его поймал. Можешь спокойно продолжать урок.
И спрятав палочку под мантию, декан Даркхола решительно ухватил Каджи правой рукой за воротник мантии, так же крепко, как до этого держал его с помощью магии около окна.
— Прогуляемся до директора? Ты не возражаешь?
И быстро направился к выходу из кабинета. А Гоша не то, что не возражал, он в себя то еще не мог прийти. Да и что ему оставалось делать? Только шустро перебирать ногами, чтобы не споткнуться, да мелко дрожать. А нервишки взыграли, когда опасность уже осталась позади, и его на самом деле колбасило не на шутку. Да и мысли о том, что, похоже, он уже закончил свое обучение в Хилкровсе, ужом проползли в затуманенное сознание.
Из-за этого тумана в голове Каджи и не очень-то хорошо запомнил путь к кабинету директора школы. Ему вообще дорога показалась очень длинной, извилистой (вправо, влево, вверх, вниз) и…тернистой. Да и Батлер тоже совсем не собирался развлекать Гошу светской болтовней, угрюмо и молчаливо продолжая тащить его за шиворот. Единственное, что точно впечаталось в мозги паренька, это то, будто директор заседает где-то очень высоко. Последняя винтовая лестница показалась нескончаемой спиралью. Хорошо, что она сама двигалась, ввинчиваясь вверх. А вот если бы пришлось карабкаться на своих двоих, то уж лучше бы его тогда размазало по стене, честно слово.
