— Гляди, чуть с ног не сбил, — прервала его размышления высокая тонкая девушка. Лицо ее до глаз было укутано платком, а карие большие глаза весело поблескивали. — Не знаешь, добрый человек, где Данила Иванцов поселился?..
— Тася! — Моисей обрадованно схватил ее за руку, потянул за собой. — Пошли скорее, парень заждался.
Тася шагнула в казарму, поклонилась, сказала певуче:
— Мир честному народу.
— Входи, входи, голубушка, давно ждем, — за всех ответил Еким, который только что вернулся от Сирина и был навеселе.
Тихон растерянно разглядывал ее круглое румяное лицо с ямочкою на подбородке, темные брови, на которых бисеринками поблескивал талый снег. Данила топтался на месте, разводил руками:
— Письмо-то я получил… Письмо-то… И куда я его запропастил?..
— Идем-ка, ребятушки, к Сирину, — сказал Моисей и, когда все вышли, плотно прикрыл дверь.
По хрусткому снегу побратимы, а за ними и остальные обитатели казармы, пробрались к кабаку. Сирин встретил их ласковенько, сам усадил за стол, собственноручно поставил выпивку да закуски. Подкатывал он к Лукерье, что, дескать, хозяин скрывался среди мужиков, но она такую дала ему за дурость выволочку, что открестился Сирин от всяких помыслов. И все ж таки решил быть с рудознатцами поосмотрительней.
— Ну, дай им бог мира да согласия. — Моисей поднял кружку, выпил.
На душе было хорошо, как тогда, в лесу, будто снова на ладони лежали золотые рассыпчатые крупинки…
Тут же договорились, когда играть свадьбу. Ничего не сказав товарищам, Моисей направился к Ипанову.
— Нельзя ли обойти Лазарева? Увидит Тасю — худо будет, беглая ведь она…
— Худо будет, Моисей. Но ведь и не обойдешь. Без отца Феофана никто не повенчает.
Они с полслова понимали друг друга, у обоих поселилась в душу одна тревога. Ипанов попросил погодить, пока умом пораскинет, сел на лавку, жилистыми руками подпер бороду. Моисей с надеждою смотрел на управляющего, нетерпеливо теребил шапку. В избе было душно, пахло перекисшей капустой. Моисей следил за пальцами Ипанова, которые барабанили теперь по столу. Наконец Ипанов сказал, что может помочь только Лукерья и надо пойти к ней.
— Не могу. Эта тигрица Ваську загубила.
— Васька жив-здоров. Гиль побоялся ослушаться хозяйского приказа, отправил его в Чермозский завод… Скоро вы свидитесь. Так вот ты и скажи Лукерье, что, мол, Васька-то кланяться ей велел. Она поймет, баба хитроумная.
Моисей чуть было не кинулся обнимать управляющего, но тот словно не заметил его порыва и продолжал:
— А отцу Феофану деньжат бы подсунуть, чтобы мигом все сладил. Отец святой к таким венчаньям привык: и глазом не моргнет.
— Может, все-таки без Лукерьи?
— Не выйдет. Тимоха живо все пронюхает и через нее хозяину передаст. Что, говоришь, ей за корысть? Резонно, да не совсем. Лукерья знает, что скоро прискучит хозяину. А за Тасю он ее наградит. Лукерья-то заради денег на все пойдет.
— Да где же деньги-то добыть?
Ипанов пожал плечами, встал, развернул какую-то бумагу. Моисей поспешил откланяться. Понимал он, какую тяжесть взял на себя Ипанов: против хозяина пошел. Пускай и в малом, но откроется — и не видать Ипанову вольной после стольких-то трудов. Куда ни кинь — всюду клин!
Когда Моисей возвратился в казарму, Данила и Тася хлопотали у печки, Еким весело над ними подтрунивал, подталкивал в спину Тихона:
— Да помоги ты им чугунок снять. Видишь, вовсе обалдели.
— В лес уйдем, — выслушав Моисея, сказал Данила.
— Невенчанным счастья не будет, — строго произнес Кондратий, отложил валенок и шило.
— Красота-маята, — вздохнул Еким. — Но куда зимой уйдете? Неужто до весны Тасю скрывать?
Звонко палила печка, похрустывали от мороза стены. Моисей потер лоб, отодвинулся подальше от ее расслабляющего жара.
— Бог нас простит, — сказал он, — а поспешать надо.
Мрачный, осунувшийся Данила отвел взгляд от пламени:
— Может, понапрасну мы страшимся?
— Нет, не понапрасну. — Кондратий пожевал дремучую свою бороду. — А Феофану я кое-что присоветую.
Моисей пообещал схлопотать избу, Еким долго убеждал, что Лазарев охоч только до девок, Лукерья не в счет, ибо навязалась сама. Наконец Данила согласился попробовать, но если придется бежать, все надо заранее приготовить. На том и порешили.
