– Не злись. Простоя сама очень люблю почитать детективы. Мы с Бобом знакомы уже много лет. Он переехал на Мартинику, когда налоговая служба стала досаждать ему в Штатах. У него очень симпатичная вилла. А какой вид на море! Сейчас я бы хотела сидеть на террасе около бассейна и смотреть на море.
Да, это очень в ее стиле, с непонятным раздражением подумал Дуг. Бассейны и знойный воздух, маленькие слуги в белом подают напитки на серебряных подносах, а какое-нибудь ничтожество с приятной внешностью, но совсем без мозгов растирает ей плечи маслом. В свое время ему тоже приходилось подавать напитки и растирать плечи избалованным красавицам. Иногда улов был неплохим, и Дуг не мог сказать, что ему больше нравится.
– Если бы тебе не надо было ничего делать в такой день, что бы ты выбрал?
Он попытался отогнать от себя образ полуголой Уитни, которая развалилась в шезлонге, а кожа ее блестит от масла.
– Я бы лежал в постели, – сказал он. – Со способной рыженькой с зелеными глазами и большими…
– Какие незамысловатые фантазии, – прервала его Уитни.
– У меня незамысловатые потребности. Она притворно зевнула:
– Как у нашего поросенка. Посмотри, – добавила Уитни, прежде чем Дуг успел отреагировать, – что-то едет.
Дуг увидел, что впереди на дороге поднялся столб пыли. Мышцы его напряглись, он посмотрел по сторонам. Убегать по полям бесполезно – вряд ли это удастся. Если их импровизированное переодевание не сработает, в считанные минуты все будет кончено.
– Опусти голову, – приказал Дуг. – Мне наплевать, что это противоречит твоему характеру. Держись скромно и раболепно.
Уитни наклонила голову так, что могла видеть только его ноги:
– Я совершенно не представляю, как нужно.
– Нагни голову и иди.
Судя по звуку, у грузовика был мощный двигатель. Хотя машина вся покрылась густым слоем пыли. Дуг заметил, что краска на ней довольно свежая. Он читал, что многие владельцы плантаций на острове – довольно состоятельные люди, они разбогатели на торговле ванилью, кофе и гвоздикой, которые выращиваются в этой местности. Когда грузовик подъехал поближе, Дуг поправил корзину на плече так, чтобы его лица было почти не видно. Мышцы его дрожали от напряжения. Грузовик проехал мимо, не замедлив хода. Смотря на удаляющуюся машину, Дуг подумал, как быстро можно было бы добраться до побережья, если бы он мог заполучить такое средство передвижения.
– Сработало. – Уитни подняла голову и вздохнула с облегчением.
– Он проехал прямо рядом с нами и даже не взглянул в нашу сторону.
– Если ты предлагаешь людям то, что они ожидают увидеть, он и большей частью ничего не замечают.
– Какая глубокая мысль!
– Такова человеческая натура, – парировал Дуг, все еще сожалея, что он не сидит за рулем грузовика. – Я множество раз проникал в гостиничные номера, одетый в красную куртку коридорного и с пятидолларовой улыбкой на лице. И никто меня не замечал.
– Ты воровал в отелях средь бела дня?
– Днем люди, как правило, не сидят в своих номерах.
Уитни немного подумала над этим, затем покачала головой:
– Это звучит не очень впечатляюще. Вот если ходить глухой ночью в черном костюме, с ручным фонарем, когда люди спят в той же самой комнате, – это да.
– И вот тогда и получаешь от десяти до двадцати.
– Ты когда-нибудь сидел в тюрьме?
– Нет. Это одно из тех немногих удовольствий, которые я никогда не испытывал.
Уитни кивнула. Это подтверждало ее мнение, что он в самом деле профессионал.
– А какой самый большой куш ты сорвал? Хотя пот ручьями стекал по его спине, Дуг улыбнулся:
– Господи, откуда ты только набралась таких выражений?
– Давай, Дуглас, рассказывай. Это поможет убить время. – Если не отвлечь мысли от жары и пыли, она без сил свалится на дороге. Еще утром она думала, что нет ничего хуже, чем карабкаться по холмам. Она ошибалась. – В твоей славной карьере должен быть какой-то очень большой куш.
Дуг помолчал, глядя на убегающую вперед прямую, бесконечную дорогу. Но его мысли были далеко, и он не замечал пыли, ухабов, палящего полуденного солнца.
– Я держал в руках алмаз размером с твой кулак.
– Алмаз? – Уитни всегда питала к ним слабость, ей нравились их холодный блеск, скрытая игра красок, выставленная напоказ красота.
