— Славка! — заметив брата, позвала Зина.
— Чего тебе? — спросил он, не сводя глаз с Родиона.
— Чего это тобой участковый интересуется?
— Томат Помидорыч, что ли?
— Капитан полиции Фомин, — представился Родион.
— Капитан? — Стенькин посмотрел на него, вопросительно глянул на сестру.
С чего бы это новый хахаль сестры участковым прикинулся, где здесь подвох? Глянул Славик и на черный «Ленд Крузер», который остановился у самых ворот, едва не зацепив Родиона.
Из машины вышел плотного телосложения, брутального вида мужчина с мощной шеей и покатыми плечами. Лысый, из волос на голове только брови, да и те выжженные солнцем, черты лица плотные, грубые. Он злобно скалил зубы, агрессивно глядя на Славика. Родиона даже не замечал.
— Ну иди сюда, дружок!
Открывая калитку, мужчина, казалось, собирался сорвать ее с петлями. Славик стоял как болван, завороженно глядя на лысого, и даже не попытался отскочить, когда сильная, жилистая рука схватила его за шею. Мужчина выдернул Славика со двора, как рыбу из воды, и тут же, ударив по ногам, сбил наземь. А удар четкий, поставленный, Славик не мог ему ничего противопоставить.
— Зачем Берту, сученок, зарубил? — ревущим голосом спросил Туманов, а это наверняка был он.
— Кого я зарубил? — Славка даже не пытался сопротивляться.
А Туманов мог ударить его кулаком в любой момент. Он замахнулся правой рукой, но Родион уже готовился остановить его. Хотелось, конечно, услышать, что говорит Славка в неформальной, так сказать, обстановке, но кулаком в лицо — это слишком, участковый обязан подобные действия пресекать.
— Да что ж это такое делается? — Зина схватила Туманова за плечо, но тот оттолкнул ее, и она врезалась спиной в почтовый ящик на заборе.
— Гражданин! — Родион поймал Туманова за руку, с силой сжал запястье.
— Ты на кого тут пасть открыл! — взъярился тот и, отпустив Славика, вырвал руку из захвата. — Ты чего тут, быдло! — в бешенстве рыкнул он, поворачиваясь к Родиону, и попытался схватить его за грудки.
Родион поймал обе руки, чуть отступил назад, сдергивая противника с точки равновесия, и резко шагнул вперед, заставляя выгнуться в спине. Туманов и не хотел, но прогнулся, и тогда Родион ударил его по ногам. На землю противник ложился с заломленной за спиной рукой.
— Спокойно, гражданин, спокойно! Капитан полиции Фомин!
— А сразу сказать не мог, что из полиции? — прохрипел в бессилии Туманов.
Мощный он мужик, тренированный, но Родион во время службы в полиции технике рукопашного боя учился, что называется, настоящим образом.
— Сказал.
— А я успокоился, — примирительным тоном проговорил Туманов.
— Очень хорошо.
Фомин отпустил мужчину, встал в готовности отразить нападение. Поднялся и Туманов.
— У меня тут собаку зарубили, — отряхиваясь, сказал он. Мужчина действительно успокоился, даже на Славика не бросался.
— Чем зарубили?… — спросил Родион. И тут же пояснил: — Стенькин шашку свою на мотоцикл обменял. Еще в мае.
— На движок, — уточнил парень. — С Патрикеем поменялся.
— Когда собаку зарубили, в какое время?
— Двенадцати еще не было… А может, и было, — пожал плечами Туманов.
Родион поморщился, перегаром несло и от него, и от Славика.
— А ты, Стенькин, когда домой вернулся?
— Дав третьем часу… — ответила за него сестра. — Ленька с ним был и Тонька.
— С Ленькой я сам поговорю, — сказал Родион.
— Да не трогал я никакую собаку! — мотнул головой Славик.
— Разберемся.
— Давай, капитан, ты тут разбирайся, а я поеду, — разминая пострадавшую руку, сказал Туманов.
Родион взял Славика за плечо, протолкнул его за калитку, и Зине дал знать, что пора уходить. А у Туманова спросил:
— Зачем ехать? Тут недалеко, пять минут ходьбы.
— Куда не далеко? — не понял тот.
— До участка. Протокольчик составим, пальчики откатаем, — усмехнулся Родион.
Опорный пункт действительно находился рядом, а вот отпечатки пальцев снять возможности нет. В район нужно ехать, краску для дактилоскопии брать, да и еще много чего нужно.
— Зачем пальчики? — нахмурился Туманов.
— Для порядка. Чтобы порядок в станице был, чтобы люди друг на друга не кидались. Если они люди, а не собаки.
— Да понял я все, начальник, — повеселел Туманов. — Больше не буду, зуб даю!
