– Такова человеческая натура, – сказал он, обнимая меня, – не замечать того, что рядом, и безумно скучать по этому на расстоянии.
– И если бы я сейчас была ежесекундно рядом с тобой, ты скучал бы по кому-нибудь другому? – поинтересовалась я.
– Нет, что ты, как можно? Ты – совсем другое дело, с тобой у нас все было бы по-другому, – стал отвечать благородный Мэл Рэндон. – Да ты и так ежесекундно со мной, ты всегда со мной, какие бы расстояния нас не разделяли, ведь ты живешь в моем сердце, – наконец-то выкрутился он.
– Очень мило с твоей стороны говорить мне это, – улыбнулась я.
– Слушай, давай поедем куда-нибудь, – предложил Мэл.
Он ни секунды не мог сидеть на одном месте.
– Прямо сейчас? – удивилась я.
– Да, сейчас, я тебя давно не видел, и у меня в машине есть все для завтрака.
Мэл сел на кровати, уже приготовившись куда-то бежать.
– Но, дорогой мой, не забывай, что ты пришел ко мне рано утром, когда город еще спал. А сейчас все давно проснулись, и наверняка народ только и занимается тем, что теряется в догадках, чья это потрепанная машина стоит у меня перед домом, и благородные соседи уже навели на мою входную дверь фотоаппараты.
– Я думаю, весь город и так прекрасно знает, чья машина может стоять у тебя перед домом. Так что мы не прибавим масла в огонь, если спокойно выйдем, сядем в эту машину и поедем, куда захотим.
Мэл все-таки уговорил меня, и мы начинаем собираться.
Мы нисколько не волнуемся о том, что подумают люди, но перед выходом из дома все же решаем надеть на голову Мэла черный чулок, чтобы обеспечить себе какую-то защиту от посторонних любопытных глаз. На плечи Мэл накинул клетчатый плед.
И в таком виде мы выходим из дома.
– Что у тебя тут росло? – спрашивает Мэл, указывая пальцем на то место перед входом в дом, где совсем недавно росло мое розовое дерево. Теперь только сухие коричневые ветки склонялись к земле.
– Здесь в скором времени я похороню свои мечты.
– Не вздумай этого делать, – совершенно серьезно сказал Мэл, – как мы будем без них жить?
Я улыбнулась, взяла его под руку, и мы важно двинулись по узкой каменной дорожке к калитке, за которой стояла его развалюха.
Я ничего не понимаю в его старых автомобилях, по-моему, Мэл коллекционирует их только для того, чтобы ездить ко мне на свидания.
Где-то с середины дорожки мы заметили группу подростков, которая стояла недалеко от моего забора и вела оживленную беседу, издалека разглядывая неизвестный на этой улице автомобиль.
– Не обращай внимания, – сказала я Мэлу, – это мои ученики.
– Но, я надеюсь, у них тоже хватит такта не обратить на нас внимания?
– Даже не сомневайся в этом, – заверила я.
И в тот же самый момент подростки удивленно застыли, глядя в нашу сторону, и одновременно несколько голосов на всю улицу возбужденно произнесли:
– О, глядите, это же Мэл Рэндон!
На что Мэл схватил меня за руку, и мы побежали к машине. Он втолкнул меня в машину, залез сам и завел мотор. И мы, задыхаясь от смеха, быстро поехали по улице, пока сюда не сбежался любопытный народ.
– Ты скоро окончательно погубишь мою репутацию, – сказала я.
Мэл улыбнулся. Он так и не снимал чулка с головы всю дорогу, мы так и ехали. А прохожие, встречавшиеся по пути, ничего не понимали и застывали на месте вне себя от радости, что увидели такое своеобразное привидение за рулем.
* * *
Мэл привез меня в славное место за городом. Прямо на отвесном берегу реки мы расстелили скатерть и разложили продукты, которые Мэл извлек из большой корзины, стоявшей на заднем сиденье его машины.
Мэл постелил на траву плед, я легла и закрыла глаза.
– Чувствую себя королевой, – сказала я.
Мэл улыбнулся. Сквозь прищуренные ресницы я наблюдала за каждым его движением. Он достал из корзины бутылку вина, фужеры, сыр, листья салата, ветчину, маленькие булки и многое другое. Он делал бутерброды и раскладывал их на небольшое блюдо, которое тоже извлек из корзины.
– Почему ты улыбаешься? – спросил он.
– Представляю, как ты собирал эту корзину.
– О, часа в три ночи я пробрался на кухню и сам все это упаковал.
– А кроме тебя никто не мог туда пробраться и подсыпать нам яду?
