Город Золотого Петушка - страница 8

В старом дворе — три дома и сад.

Один дом — двухэтажный. Здесь прежде жили Вихровы, на втором этаже, куда ведет широкая, гостеприимная лестница. Эта лестница не прячется трусливо в подъезде, за дверью, как в новом доме, словно спрашивая у пришедших: «А вы кто такие? Что вам надо? А может быть, вам не сюда?» Эта лестница — вся наружу, она словно приглашает: «Добро пожаловать, добрые люди! Поднимайтесь наверх. Вот дверь, в которую вы можете смело войти!» Ступени ее идут сначала вдоль фасада, поднимаясь кверху, потом круто заворачивают к балкону, на который выходит дверь.

Когда поднимаешься по этой лестнице, то постепенно оглядываешь весь двор, сначала впереди, затем — слева. Когда идут гости, они видны из окна и в квартире подымается веселая и недовольная суматоха. Видя гостей, мама громко говорила, если гости были хорошие: «Ну, наконец-то надумали заглянуть!» — или вполголоса, если гости были нехорошие: «Ах, боже мой! Опять приплелись!» От дождя лестница укрывалась навесом, который опирался на резные столбики.

Это была очень хорошая лестница. На ней могли расположиться все ребята старого двора, если никто не гнал их. Ее можно было считать лестницей, ведущей во дворец, где Золушка теряет свою туфельку, или трапом океанского корабля… А балкон то становился рубкой линкора, то гондолой дирижабля, то хижиной из пальмовых листьев, выстроенной на гигантских деревьях девственных джунглей. В общем, это была очень добрая лестница…

Окна второго фасада этого дома выходят во двор, к домику, где живет Мишка с матерью, отцом и двумя сестрами — Наташкой и Леночкой.

Сестры-близнецы совсем не похожи друг на друга, как это водится у порядочных близнецов.

Наташка — красивая и хитрая. Ее плутовские глаза всегда как-то умильно и благонравно поглядывают на всех, словно хотят сказать: «Смотрите, какая я хорошая!» — а хорошая ли она — это еще надо подумать! Она всегда ябедничает, особенно на Мишку и на Леночку. На сестру она всегда перекладывает свою вину. Как это она делает — непонятно, но Леночке обязательно попадает за Наташку. Когда же выясняется, что виновата все-таки Наташка, то наказывать ее уже поздно, и мать со вздохом говорит: «Ох, Наташка, Наташка, доберусь я когда-нибудь до тебя! Ты у меня две недели не сядешь!» Наташка покорно отвечает: «Доберись, мама!» — и, храня при этом на своем хорошеньком личике выражение полной невинности и простоты, показывает Леночке язык.

Леночка никогда не жалуется на Наташку: во-первых, потому, что Наташка — любимица матери, во-вторых, потому, что сама Леночка — добрейшее существо, отходчивое и готовое делать всем добро.

Сестры даже плачут по-разному. Наташка ревет, шумно сморкаясь, что-то причитая, кому-то грозя и одновременно выставляя себя самым несчастным человеком на свете… Леночка плачет молча, низко опуская при этом голову, чтобы никто не увидел ее заплаканные глазки. Наташка ревет обязательно на людях — одной ей плакать неинтересно, она всегда плачет для кого-нибудь. Обиженная Леночка уходит в какой-нибудь уголок и не показывается, пока не выплачется хорошенько. Наташка после рева долго дуется на отца, на мать, на весь свет. Леночка, тотчас же забывая свои огорчения, уже готова оказать кому-нибудь услугу. Наташка — темноволосая толстушка с ямочками на полных щеках. Леночка — белоголовая, худенькая. Мишка же странно похож и не похож на своих сестер: лицом он схож с Наташкой, а нрав у него Леночкин. Вообще, он очень хороший, Мишка…

Из окон второго этажа видно, что делается в Мишкином доме. Видно, как вредная Наташка строит разные пакости — то отковыривает от стены осыпающуюся штукатурку, а потом указывает на Леночку, то украдкой — за спиной у матери — тащит из буфета сахар, а потом осыпает сахаром Леночку, чтобы отвести от себя подозрения. Видно, как Мишка, сидя за столом, готовит уроки и морщит лоб, ничего не понимая в том, что читает. Бедный Мишка — учеба дается ему с трудом.

Мать Мишки — Людмила Михайловна — сидит у другого окна и быстро-быстро вертит ручку швейной машинки. Часто она при этом что-то шепчет. Это она ругает своих заказчиц, которые, зная, что мать Мишки портниха без патента, торгуются с ней долго и нудно, а при расчете норовят недоплатить несколько рублей, говоря, что у них нет мелочи.