- Рик, я не… - Она запнулась.
Рик обнял ее за плечи и шепнул:
- Пойдем быстрее. Потом все объясню.
Большими шагами он пошел вперед не оборачиваясь, пока они не оказались в глухой части пляжа, где не было никаких купальщиков, и остановились у врытого в песок старого рекламного щита. Рик огляделся. Слава богу, никого! Он с облегчением перевел дыхание.
Конец полотенца сполз, обнажив Монике левую грудь. Рик на всякий случай увлек ее за щит и устало прислонился к нему спиной. Усилием воли оторвал взгляд от груди Моники и посмотрел в ее растерянное лицо. Черт! Надо бы поскорее поправить полотенце и прикрыть ее как следует. А как хочется сорвать это чертово полотенце и увидеть ее всю!
Словно читая его мысли, Моника повела плечами и укуталась полотенцем.
- Рик! Почему вы меня все время пугаете?
- Извините! Я не хотел. - Он отстранился от щита. Сердце колотилось как бешеное. Господи, можно себе представить, что она о нем подумала!
Моника шагнула к нему и положила ладонь на его грудь.
- А почему мы убежали оттуда?
Рик чуть- чуть расслабился. Слава богу, дело не в том, что она его боится. А зря…
- Потому что на пляже нужно быть в купальнике.
Она удивленно моргнула.
- А я, по-вашему, в чем?
- Я хотел сказать, в купальном костюме, а не в одних плавках.
- Но в Европе…
- Здесь не Европа.
Моника недовольно выпятила нижнюю губу.
- Ох уж эти американцы! Вы придаете слишком много значения тому, как выглядите.
- К сожалению, далеко не все выглядят так хорошо, как вы.
С минуту она смотрела ему в глаза, и Рик почувствовал неловкость.
- Я вас смутила?
- Нет, - честно признался, он. - Моника, вы очень красивая.
От удовольствия она вспыхнула.
Странно… Неужели девушка с такой внешностью, не понимает, как она хороша? Рик дотронулся пальцем до ее щеки.
- Просто не хочу, чтобы у вас были неприятности.
- С дядей Микеле?
- И не только с ним. Вас могли задержать.
- За что? - изумилась она.
- За нарушение общественного порядка.
- Но в Европе…
Рик остановил поток ее красноречия, прижав палец к ее губам.
- Не забывайте, вы в Америке. И мне прекрасно известно, что в Европе несколько иной подход к обнаженному телу. Впрочем, не уверен, что ваши родители одобрили бы ваш наряд.
Моника посмотрела на него так, что он понял: сейчас она и думать забыла о родителях.
Рик подавил вздох и опустил руку.
- Я была на пляже всего три раза. И все три раза без родителей. Так что не знаю, что бы они на это сказали.
- Моника…
Услышав в его голосе сомнение, она подняла голову.
- А знаете, что я думаю? Это пляж. А на пляже люди купаются и загорают. Так что ничего неприличного в наготе нет.
- Согласен. - Рик тяжело вздохнул и снова огляделся - вокруг ни души. Надо ей надеть лифчик. И чем быстрее, тем лучше. Хорошо, что у него еще осталась хоть крупица разума.
- Рик?
Он перевел на нее взгляд. Она привстала на цыпочки и на миг прижалась губами к его губам. Рик стоял не шелохнувшись. Пусть себе экспериментирует. Только без него. Но тут она тихонько вздохнула и взглянула на него с такой обидой, что у него внутри словно что-то сломалось. Он схватил ее за плечи, привлек к себе и прижался ртом к ее рту.
Когда он провел языком по ее губам, она на мгновение напряглась, но потом разомкнула губы.
Рик хотел, чтобы поцелуй был нежным, но он слишком долго сдерживал себя. Его язык ворвался к ней в рот и завладел им с такой жадностью, что он испугался сам. Он сбавил темп и через миг, сделав над собой усилие, оторвался от ее губ и опустил руки.
Моника смотрела на него круглыми как у совы глазищами. Похоже, на этот раз он ее точно напугал.
- Поцелуйте меня еще, - не сразу пробормотала она.
Рик сомневался. Остатки разума возобладали.
- Не надо, - выдохнул он.
- Нет, надо. - Она прижалась к нему, полотенце раздвинулось, обнажив грудь, и он почувствовал прикосновение ее голого тела. - Я прошу вас, поцелуйте меня еще раз.
На миг Рик прикрыл глаза и дал волю чувствам. Он ощущал, как от прикосновения к его груди набухли ее соски, и хотел одного: взять их в рот и ласкать.
- Рик, ну пожалуйста…
Он вышел из транса и открыл глаза. Какого черта он себе позволяет?! Ведь это Моника, племянница босса. Он отстранился от нее, и его взгляд остановился на ее груди. Неимоверным усилием воли он отвел глаза и сказал:
