— Коль? — тихо позвала Натка.
Тот не обернулся, и она решила, что брат её не расслышал за шумом чайника. Ну не может же он вот так взять и не найти слов, правда? Он же старший брат. Должен встать на сторону сестры. Ну же, Коль…
Чайник щёлкнул и затих. Колька вздрогнул.
— Знаешь, я обычно такого не говорю, — еле слышно сказал он, — но у меня, кажется, выбора нет. Ты же ему просто завидуешь, Наташ. Он талантливый, только пришёл — и сразу всем понравился, а ты долго мучилась и много работала, чтобы выступить. Конечно, я тебя понимаю, но ты тоже пойми. Завидовать нехорошо, и в первую очередь…
Дальше Натка не слушала. Вскочила со стула, вылетела с кухни, с силой хлопнув дверью, а потом ещё разок стукнул дверью в свою комнату — для верности. Села на свою кровать, сжалась в комочек, уставилась перед собой, стараясь не думать. Но не думать она не могла.
Как же так… Даже Колька на стороне Костика. Все против неё, вот прямо все. Только с папой ещё не разговаривала, да и смысл? И так понятно, что он скажет…
Папа пришёл сам, через два часа после того, как Натка сбежала от Кольки. Долго говорил о том, что такое поведение недопустимо. Что если она так и продолжит себя вести, ей не только запретят на школьном вечере выступать, но ещё и петь больше не дадут. Натка молчала. Конечно, для вида покивала, что всё поняла, но в глубине души и не думала соглашаться. Ещё чего не хватало. Значит, Костик будет так себя вести, а ей за всё расплачиваться? Ну нет. Ни за что.
Натка ни за что не позволит ему выступить с ней послезавтра.
* * *
До выступления остался всего день, и Костик не просто волновался — его трясло, как перед соревнованиями по борьбе. Близился Новый год, пора чудес и волшебства, и первое чудо уже случилось — родители договорились с няней, чтобы оставить ей Веньку на вечер и прийти на праздник… а если она не сможет, то возьмут его с собой. Правда, папа принялся ворчать, что впустую потратит целый вечер, а мама ушла перебирать весь гардероб в поисках подходящего платья, что для Костика означало, что придётся помогать и терпеть кучу примерок… Но дело того стоило! Теперь они придут и увидят. И папа не будет больше говорить, что не мужское это дело.
Костик с трудом высидел последние уроки. Мысленно он уже был на репетиции, распевался и повторял текст — постоянно запинался в одной строчке, проговаривал не то слово. И даже когда старшие мальчишки, везде преследовавшие Алёну Краснову, нашли Костика в коридоре третьего этажа и принялись задираться, он просто прошёл мимо, как будто их не заметил. Сегодня они репетируют в зале, со всеми, кто будет выступать, да ещё и в положенном порядке. Всё должно быть идеально.
Натка уже ждала его. Сидела на лавочке в паре метров возле сцены, покусывала губу и наблюдала за тем, как выступали девятиклассницы с художественной гимнастикой. Настроение Костика подскочило до неба — девочки в блестящих костюмах порхали по сцене, разноцветные ленты летали в воздухе, и было в этом что-то волшебное и праздничное.
Натка оглянулась и свысока посмотрела на Костика, как будто была минимум на голову выше него. Он сделал вид, что ничего не заметил, и сел рядом на лавочку. Этот день никто не испортит. Ни за что.
— Пойдём, распоёмся немного? — спросила Натка и кивнула в сторону комнаты, где хранились костюмы и декорации для завтрашнего праздника. — Перед нами ещё три номера, мы тут от безделья стухнем.
— А там есть с чем? — спросил Костик.
Натка пожала плечами.
— Что, без музыки слабо? — язвительно спросила она. — Тогда давай сразу фонограмму тебе сделаем. Будешь рот разевать, а за тебя магнитофон споёт.
Костик стиснул зубы. Не обращай внимания, говорил он себе. Мало ли, почему она задирается. Может, настроение плохое, или тройку под конец года поставили, кто знает… Потерпи, всё нормально будет.
Но ничего не было нормально.
— Ну и кто так поёт? — ворчала Натка после каждого упражнения. — Ужас какой-то. Как будто тебя кто-то толкнул, и ты из себя теперь ноты насильно давишь!
— Нормально я пою! — не выдержал Костик.
— А вот и нет, — Натка поморщилась, и её симпатичное лицо тут же стало некрасивым. — Ты что, сам не слышишь?
