Не зря Алена его сегодня поминала. Он-то и вытащит с чердака ее труп. Или (Кольке даже стало холодно) приведет ее сейчас сюда, страшную, холодную, равнодушную.
Тоник и второй спасатель переговорили с ментами и направились в парадную. Может, стоило его позвать, попросить о помощи? А что бы он сделал, и зачем? Антон если и помнит Кольку, то лишь как одного из «волчат» Мишани…
Спасатели ушли в сопровождении двоих ментов. Колян снова выглянул в окно. Водила стоит к нему спиной, курит — вот он, шанс! Сзади тоже заметили благоприятную ситуацию:
— Пошел! Потихонечку…
Очень осторожно, чтобы не качнуть машину, Коля стал пробираться между сиденьями вперед. Перелез, плавно опустился на водительское место — водила по-прежнему стоял перед бампером, не оглядывался. Что же Коляну, прямо на человека придется ехать?! Он попробовал педали, рычаг скоростей, вцепился двумя руками в руль. Вставил ключ — и повернул его!
Хорошо, что двигатель завелся с одного раза. Коля сразу нажал на педаль, двигатель взвыл, а водила, встрепенувшись, неуклюже отпрыгнул в сторону. Машина резко дернулась, тронулась с места, сделав скачок. Потом остановилась и почти заглохла.
— Жми на газ, козлина, жми, так, сцепление отпускай медленно! — орали сообщники.
— Стой! Держи!!! — Ошеломленный водила не сразу понял, что происходит, и потерял драгоценные доли секунды. Коля стиснул зубы, сосредоточился, снова вдавил педаль. Машина совершила следующий скачок, а водилу, уже повисшего на двери, отшвырнуло назад. До Коли дошло, что даже если ему очень страшно, педальку отпускать не следует… Уазик, бешено рыча двигателем, на первой передаче рванул по темной улице. Переключиться на вторую Коля боялся — вдруг не получится? Сзади возбужденно орали, на три голоса что-то ему советовали, а он впился пальцами в руль и ничего не слышал.
Какое-то время мент пытался гнаться за своей машиной. Она ехала, как пьяная, цепляя за бордюры и будя перепуганных обывателей жутким ревом. Коля, от страха совсем переставший соображать, знай себе давил тапкой в пол. Он бы с удовольствием включил фары, но не знал, как это делается. Зато водила вскоре потерял его из виду. На поворотах он собирал все газоны, даже разок чиркнул боком по фонарю — но продолжал удаляться! Где-то далеко позади ударил выстрел, и Коля все-таки рискнул переключиться на вторую передачу. Как бы поскорее избавиться от этой опасной машины и непрошеных подельников заодно?!
Он свернул в узкий переулок. Излишне резко ударил по тормозу, машина, клюнув носом, встала и заглохла. Выбраться отсюда, и — в яхт-клуб! Скажет Нике, где ее Тоник, авось она не станет прогонять Кольку в безвыходном положении…
— Открой нас, немедленно! — кричали ему из «клетки».
Колян обернулся:
— Только так договоримся: я вас открываю — и разбегаемся. Мне эта машина ни к чему…
— Давай, шевелись, придурок, — старший нервно вцепился в решетку. — А ты что, считал, будто мы тебя с собой пригласим?! Не слишком ли?
Коля уже вышел, но вдруг услышал вдали милицейскую сирену. Замер. В клетке уже не кричали, а истерически подвывали, раскачивая уазик:
— Откро-о-ой!!!
«Расстрельная статья», — вспомнил Колян. Подельники вызывали в нем неподдельный ужас. Если они выйдут — запросто убьют его, как ненужного свидетеля. И потом: их, проходящих по особо тяжким статьям, будет искать вся страна. И его заодно, как пособника побега настоящих преступников. А так — кому он нужен? Ничего же не сделал — ну попался не вовремя под руку разъяренному Мишаниному папаше… ну сбежал… Так машина — вот она, целая и невредимая, с задержанными!
Коля забежал в узкий проход между домами и уже оттуда смотрел, как в переулок, посередине которого косо застыл брошенный уазик, въехала патрульная машина. Остановилась рядом, хлопнули дверцы, кто-то громко лязгнул затвором, кто-то матом заткнул задержанных… Он отвернулся и побежал, надо было побыстрее покинуть опасное место.
