Саймон посмотрел на Джордана, но тот едва заметно мотнул головой. Он ничего не говорил ей.
Майя потрепала себя за косичку:
— Представляешь, я встретила Эрика. Это он рассказал мне, что случилось… и что из-за этого ты уже две недели не выступаешь с «Тысячелетней пылью».
— У них теперь новое название, — сказал Джордан. — «Полуночное буррито».
Майя бросила раздраженный взгляд на Джордана, и он прикусил язык. Саймону стало интересно, о чем они разговаривали до его прихода.
— Ты говорил еще с кем-нибудь из родственников? — мягко спросила Майя. Ее янтарные глаза были полны беспокойства.
Саймон знал, что это невежливо, но все же не любил, когда на него так смотрели. Беспокойство Майи делало проблему реальной, мешая ему притворяться, будто ничего не произошло.
— Да, — ответил он. — С ними все в порядке.
— Правда? Ты же телефон тут оставил. — Джордан поднял гаджет со столика. — Твоя сестра звонила каждые пять минут. И сегодня, и вчера.
Саймон похолодел. Он взял телефон у Джордана и взглянул на экран. Семнадцать пропущенных звонков от Ребекки.
— Черт, — сказал он. — Я надеялся этого избежать.
— Ну, это же твоя сестра, — произнесла Майя. — Рано или поздно она бы все равно позвонила.
— Знаю, но я ее вроде как отпугивал. Оставлял сообщения, когда ее не было дома, и все такое. Наверное, пытался отсрочить неизбежное.
— И что теперь?
Саймон положил телефон на подоконник:
— Я буду продолжать избегать ее.
— Не надо. — Джордан вынул руки из карманов. — Ты должен с ней поговорить.
— И что я ей скажу? — Вопрос прозвучал грубее, чем хотелось Саймону.
— Твоя мама наверняка ей что-то наговорила, — сказал Джордан. — Она, наверное, волнуется.
Саймон мотнул головой:
— Через пару недель Ребекка приезжает домой на День благодарения. Не хочу, чтобы ее тряхнуло так же, как маму.
— Ее уже тряхнуло, — сказала Майя. — Она же твоя сестра. И кроме того, то, что происходит с мамой, — это часть твоей жизни.
— А я хочу, чтобы она не лезла в нее.
Саймон знал, что ведет себя неразумно, но ничего не мог с собой поделать. Ребекка была другой, особенной. И она была единственной, кого пока еще не затронула вся эта жуть.
Майя всплеснула руками и повернулась к Джордану:
— Ну скажи что-нибудь. Ты же его страж-преторианец.
— Да ладно вам, — сказал Саймон, прежде чем Джордан успел открыть рот. — Вы сами-то с предками общаетесь? А с родственниками?
Они переглянулись.
— Нет, — нерешительно произнес Джордан. — Но у нас отношения никогда не отличались особой теплотой.
— Сдаюсь, — сказал Саймон. — Мы все сиротки. Сиротки в бурю.
— Нельзя игнорировать собственную сестру, — стояла на своем Майя.
— А я намерен делать это.
— А теперь представь. Ребекка приедет домой, а там — как на съемочной площадке «Изгоняющего дьявола». Твоя мама будет говорить, что не знает, куда ты подевался… — В возбуждении Джордан даже подался вперед. — Твоя сестра позвонит в полицию, и… И твою маму обвинят в твоем исчезновении.
— Не думаю, что я готов разговаривать с Ребеккой, — сказал Саймон, понимая, что его друзья правы. — Ладно, обещаю, что напишу ей эсэмэску.
— Что ж, для начала неплохо.
Джордан взглянул на Майю, словно хотел понять, оценила ли она его усилия по уговорам Саймона. А сам Саймон подумал, встречались ли они в те две недели, пока его не было дома. Судя по всему, нет, но с этой парочкой ни в чем нельзя было быть уверенным.
Гремящий золотой лифт остановился на третьем этаже Института; сделав глубокий вдох, Клэри вышла в коридор. Там было тихо и пустынно, как и обещали Лайтвуды. Снаружи доносился тихий шорох машин. Ей казалось, что она слышит, как трутся друг о друга пылинки, танцующие в лучах света у окна. На стене располагались вешалки для одежды. На одном из крючков все еще висела черная куртка Джейса, пустые рукава которой наводили на грустные мысли.
Содрогнувшись, Клэри пошла дальше, вспомнив, как ее впервые провел по этим коридорам Джейс, беспечно рассказывая о Сумеречных охотниках, об Идрисе… она тогда и не подозревала о существовании тайного мира. Просто слушала Джейса и наблюдала за грациозными движениями его рук, когда он жестикулировал, любовалась тусклым сиянием его волос. Тогда ей казалось, что она делает это тайком, но потом поняла, что Джейс все заметил.
