Я побежал быстрее, потому что уже чувствовал, как сжимаются холодные руки Оуэнса на моем горле, когда он попытается выбить из меня признание, почему я опоздал.
Я ввалился в свой барак и посмотрел на парней.
— Если бы ты не жил здесь с восьми лет, я бы сказал, что ты везунчик. — Пропищал Марти.
Марти был высоким, очень худым и сутулым парнем с вихрами на затылке и почти лысой макушкой. Через четыре недели он должен был переехать в другой барак, потому что ему исполнялось четырнадцать, и теперь пытался оторваться по полной. Почти каждую ночь он бегал в «Окурок», так мы называли тайное место в лесу, где постоянно крутили какую-нибудь гадость, принимая ее за настоящий канабис и там, говорят, Марти был чуть ли не главным «зашибалой».
— Оуэнса не было? — Запыхавшись, спросил я.
— Он в триста втором. — Ответил мне сосед Марти по койке, Малыш Питти.
— Хорошо. — Удовлетворенно выдохнул я, снимая рубашку.
Если Оуэнс в триста втором бараке, значит, минут через пять, будет в нашем, если, конечно, оттуда никто не смылся.
Я занял очередь к раковине, поругавшись с еще одним парнем из нашего барака, который пришел самым первым, но не удосужился умыться и теперь требовал своего.
— Раз ты первым приперся, надо было и мыться первым. — Кричал я. — А теперь стой и жди.
— Ты, долбаный заморыш, — грозил он мне хилым кулаком, — опять прошлялся непонятно где, а теперь качаешь права! Я пришел первым, значит, и мыться буду вперед тебя.
— Ты не занял очередь! — Завопил я.
Вскоре к нашей ссоре присоединились еще несколько ребят, большинство из которых было на моей стороне, согласившись, что нужно занимать очередь, сразу как пришел, а не ждать толкотни.
— Молчать!
Громогласный вопль Оуэнса мгновенно прекратил нашу перепалку. Мы побежали к своим кроватям, взяв в руки, висевшие на них таблички с именами и фотографиями.
— Крис Мартин, Эрик Лапьер, Мартин Шип, Говард Гордон, — стал перечислять имена моих «сокамерников» Оуэнс, — Питер Маккью, Питер Дэйли, Брэдли Льюис, Чарльз Кэролл, Макс Парсонс, Марк Бьюкенен, Карл Гаррисон. — Моя кровать была почти в углу барака, что было очень удачным расположением, потому что окон здесь не было, а от двери было далеко, поэтому и сквозняки меня доставали мало. Те, кто спал рядом с дверью, вечно страдали от простуды и не расставались с соплями. — Джон Рипли. — Оуэнс дошел до меня, и я показал ему свою табличку. Он прищурился и оглядел меня с ног до головы.
— Зайдете к мистеру Шарпу, молодой человек. — Проговорил Оуэнс и, развернувшись, пошел в обратную сторону.
— Дьявол! — Шикнул я, когда он уже вышел из барака.
— Что ты опять натворил? — Спросил меня мой сосед.
Я пожал плечами. Я всегда знал, что Оуэнс не питает ко мне симпатии и при любом удобной случае готов зашвырнуть меня в изолятор. Только и я, прожив здесь четыре года, покрылся слизью, как борцы, натираются маслом, так что ухватить меня было не так-то просто.
— Наверное, опять неправильно дышал во время ужина. — Ответил я и, натянув рубашку, под сочувственно-восхищенные взгляды моих товарищей отправился к Шарпу.
Шарп был главным контролирующим специалистом, чья задача состояла в том, чтобы смотреть за тем, как смотрят за нами. У него был свой кабинет в административном корпусе: очень холодный и очень узкий. Про себя мы назвали его «кишкой». Обычно он сидел, закутавшись в телогрейку и зимой, и летом, надев высокие сапоги, в которые заправлял суконные штаны защитного цвета.
— Вы звали меня, сэр? — Пытаясь быть более или менее учтивым, спросил я, войдя в кабинет.
Я был в одной рубашке и меня пробил собачий холод, так что я невольно задрожал.
— Что с тобой? — Покосился на меня Шарп.
— Холодно, сэр. — Пояснил я, потирая руки и скукоживаясь, будто пытался завернуться сам в себя.
— Встань ровно! — Рявкнул Шарп и холод сразу прошел. — Ты сегодня опоздал.
Это не было вопросом, но я понимал, что раз уж мне не избежать участи пленника, то я мог хотя бы посопротивляться.
— Нет, сэр. Я пришел еще до отбоя. — Тихо ответил я.
— Что? Хочешь сказать, что не таскался с этим, — он посмотрел на тетрадный листочек, — Люком Бландтом?
