– Не знаю, – бешено ответил Кирк. – Но мы должны узнать это. Ты взял те инструменты? Тот ящик был закрыт на замок с шифром…
– Весьма несложным, капитан. Примитивный шифр с вероятностью…
– И он справился с ним с лёгкостью профессионала, – раздался позади голос Эдит. Мужчины разом обернулись. Взглянув на устройство лишь мельком, Эдит повернулась к Споку. – Вопрос: зачем? Я выслушаю только один ответ, поэтому пусть он будет правдивым.
Спок показал на самодельный прибор.
– Вы уже видели, что я работаю над этим, – сказал он. – Мне были необходимы инструменты для точной работы. Я вернул бы их утром.
Эдит окинула его взглядом. Возможно, его непривычный облик внушал ей подозрения; возможно, сам дух этого времени был против него.
– Механические штуковины меня не впечатляют, – сказала она. – В отличие от воровства. Вы уволены.
– Мисс Келер, – сказал Кирк, – если мистер Спок говорит, что они были ему необходимы, и что к утру Вы получили бы их назад, Вы можете положиться на его слова.
– Что ж, я поверю вам на слово, – медленно произнесла она. – На определённых условиях. Заключающихся, главным образом, в том, чтобы мистер Кирк ответил на мои вопросы. И не смотрите на меня с таким невинным видом. Вы не хуже меня знаете, что вам обоим тут не место.
– Интересно, сказал Спок. – И где же, по-вашему, нам место, мисс Келер?
– Вам, мистер Спок? – Она кивнула на Кирка. – Рядом с ним. Всегда было рядом с ним и всегда будет. А вот где место ему… Ничего, со временем я разберусь и с ним.
– Понятно, – сказал Спок. – Что ж, в таком случае я буду продолжать свою работу…
– Что ж, в таком случае я буду продолжать свою работу – капитан. – Эдит улыбнулась Кирку. – Даже когда он не говорит этого, он это говорит.
Она вышла, и Кирк вышел следом. Уже в холле она спросила:
– Да, кстати, почему он называет вас капитаном? Вы что, вместе воевали?
– Мы… вместе служили.
– Это заметно. И говорить об этом вы не хотите. Почему? Вы считаете, что сделали что-то нехорошее? Или чего-то боитесь? Что бы это ни было, позвольте мне помочь.
Кирк взял её руки в свои и какой-то миг готов был поцеловать её. Он не сделал этого; но и рук её не выпустил.
– "Позвольте мне помочь", – сказал он. Лет через сто или около того жил на свете знаменитый писатель. Он напишет роман с таким названием. Этот роман стал классикой. Он ставит эти слова выше, чем "я тебя люблю".
– Вы как-то странно путаетесь со временами, – сказала Эдит. – Через сто лет? И откуда же он был? Вернее, откуда он будет?
– Глупый вопрос – глупый ответ, – грубо сказал Кирк. Он ткнул в потолок. – Оттуда. С планеты левой крайней звезды в поясе Ориона.
Она невольно взглянула вверх, и на этот раз Кирк поцеловал её. Он был немало удивлён, когда она поцеловала его в ответ.
При входе Кирка Спок обернулся. Вулканец ни о чём не спросил, но по его виду было ясно, что он ждёт ответа.
– Она сказала только "позвольте мне вам помочь", – с болью произнёс Кирк. – Она похожа на святую, мистер Спок.
– Возможно, ей придётся стать мученицей, – сказал Спок. – Ради истории. Взгляните.
Он снова включил свой аппарат.
– Вот как развивалась история после того, как Маккой изменил её. Я обнаружил это сразу же после вашего ухода. Смотрите; в конце 1930-х зародилось и набрало силу пацифистское движение, называемое "Мирный путь мира". Его влияния на правительство задержало вступление Соединённых Штатов во Вторую мировую войну. Очевидно, лишь немногие знали, что "Мирный путь мира" контролировался из Германии. Пока тянулись мирные переговоры, Германия успела завершить свои опыты с тяжёлой водой.
– Гитлер и фашизм выиграли войну?
– Да. Потому что таким образом первыми создали атомную бомбу. Сейчас я заново повторю запись, капитан. Вы увидите, что здесь нет никакой ошибки. А Эдит Келер была идейной вдохновительницей мирного движения.
– Но, – сказал Кирк, – она же была права. Несомненно, мир позволил бы…
– Она была права, – сказал Спок, – но время для её правоты было неправильным. Обладая атомной бомбой и примитивными ракетами, чтобы нести её, фашисты захватили мир, капитан. Началась эпоха варварства. Ярмо фашистских завоевателей было так тяжело, что, пытаясь сбросить его, мир раскололся на части. Человечество никогда не вышло в космос.
