Потому-то Шара сидит и молчит. Если сидеть, молчать и смотреть, можно очень многое узнать – несмотря на все попытки собеседника скрыть истину. Винья, конечно, ее тетя. Но не бывает такого, чтоб начальник и находящийся у него в подчинении оперативный работник не ощущали себя в каком-то смысле соперниками.
– Что ж, – говорит наконец Винья. – Что ж. Раз так, излагай. Что там сейчас за ситуация?
Интересно дело оборачивается. Ну ладно.
– Люди живут очень бедно. Они недовольны. И будет изрядным преуменьшением сказать, что ГД Труни не слишком хорошо руководил посольством.
– Труни?.. Господи ты боже мой, я и забыла, что они засунули его туда… Молодые девицы в поле зрения были?
Шара вспоминает девушку, приносившую чай.
– Одна.
– Беременная?
– Я ничего такого не заметила.
– Слава морям! Замечательно, хоть здесь обошлось…
– А как быть с Мулагеш? Губернатором полиса? Она демонстративно держалась… подальше от мирградской политики. Строго следовала инструкциям, так сказать. Могу я на нее положиться?
– Возможно. Она из армейских. Участвовала в подавлении восстаний. Железная женщина. Ты с такими всегда хорошо ладила. Так, а что там с профессором?
– Я нахожусь в процессе сбора информации, – сообщает Шара.
Она сейчас сама беззаботность и услужливость. Все в порядке, все хорошо, сообщает ее голос.
– А когда ты узнаешь, кто и почему его убил, что станешь делать? – спрашивает Винья.
– Оценю ситуацию на предмет возможной угрозы безопасности Сайпура.
– Значит, о мести и не помышляешь?
– Как можно думать о мести, – чеканит Шара, – когда глаза всего мира устремлены на тебя? Мы должны быть благоразумны и не проливать крови. Я, как и всегда, готова стать послушным орудием в руках руководства нашей страны.
– Ну хватит высоких слов, – отмахивается Винья, – можно подумать, кто-то верит во всю эту риторику…
И задумчиво глядит в сторону.
– Скажем так, Шара. Я буду щедра к тебе. Я дам тебе сроку… ну, скажем… неделю.
Шара вспыхивает:
– Неделю?!
– Да. За эту неделю ты должна выяснить, есть ли в этом деле что-то важное для Сайпура. В конце концов, весь Мирград до последнего человека мечтал убить беднягу! Может, это был дворник, откуда мы знаем? Так что я дам тебе неделю на то, чтобы доказать обоснованность твоего присутствия в Мирграде. В противном случае я тебя отзову и отправлю кого-то другого уладить оставшиеся формальности. Это дело не для тебя, дорогая, Министерство сможет тебе предложить задания, достойные твоего опыта и умений, не сомневайся.
– Неделя…
И Шара лихорадочно думает про себя: сказать про записку? Не сказать? Потом решает: нет, если скажу, вреда будет больше, чем пользы.
– Что такое? Не эта ли храбрая девушка только что сообщила мне, что она – самый старший по званию оперативник на указанной территории? Да еще таким тоном, словно она дунет – и все разлетится, как карточный домик… – И Винья поводит тонкими пальцами, показывая, как, крутясь в воздухе, разлетаются карты. – Если ты такая опытная и умная, моя дорогая, тебе и пары часов хватит! Не правда ли?
Шара поправляет очки на переносице. Ничего не поделаешь, тетя ее переиграла.
– Ладно.
– Вот и хорошо. Держи меня в курсе. И да, постарайся сделать так, чтобы твой человек никого не убил. По крайней мере в ближайшие несколько дней.
– Не могу ничего обещать.
– Знаю. Я на всякий случай попросила.
– Если я в течение неделю сумею справиться с ситуацией, – медленно выговаривает Шара. – Если я совершу невозможное и закрою дело, есть ли у меня шанс…
– На что?
– На то, что меня переведут.
– Переведут? Куда?
– Обратно в Галадеш.
Винья непонимающе глядит на нее, и Шара напоминает:
– Мы же говорили об этом. В прошлый раз.
– Ах да, да, – спохватывается Винья. – Действительно, в прошлый раз, да…
«Все ты помнишь, – думает Шара. – Потому что мы говорили об этом и в позапрошлый раз, и позапозапрошлый раз…»
– Должна признать, – улыбается Винья, – что ты единственный оперативник, который желает, чтобы его перевели на кабинетную работу в головном офисе. Я думала, тебе нравится на Континенте. Ты же столько их изучала, столько опыта накоплено…
– Я не была в Сайпуре, – тихо говорит Шара, – шестнадцать лет.
