Мисс Лэрейси двинулась дальше, высматривая в придорожных кустах ягоды голубики. Прилетела бабочка. Коричневые крылышки, черная каемка. Мисс Лэрейси остановилась полюбоваться и сразу вспомнила, как в детстве с друзьями ловила бабочек и засовывала под камень. Считалось, что на следующий день под камнем окажется монетка.
А вот и дом старого Критча. На дорожке перед крыльцом — маленькая синяя машина. Багажник открыт. Небось, новые дачники. Конечно, ведь уже лето. Вот здесь сирень густая, раскидистая. А запах-то какой! Аж голова кружится. Ясное дело, почему духи так сирень любят. Ничего прекрасней в мире не сыскать. Мисс Лэрейси морщинистой рукой погладила гроздь и растерла между пальцами лиловую пыльцу. Из полуоткрытой двери вышел какой-то человек. Он смотрел себе под ноги и, когда все-таки заметил старушку, чуть не споткнулся.
Мисс Лэрейси помахала рукой и крикнула:
— Как делишки, сынок?
— Все путем, — ответил он, щурясь.
— Нельзя ли разжиться парой веточек с вашей сирени?
— Да на здоровье, — он подошел поближе. — Берите, сколько хотите.
— Меня зовут Элен Лэрейси. — Она лукаво улыбнулась, потом пригнула ветку к земле и принялась теребить. Куст заходил ходуном. — Сам-то кто будешь?
— Джозеф Блеквуд. — Он протянул руку. Мисс Лэрейси осторожно пожала ее и оглядела дачника с головы до ног. Не слишком высокий, но и не маленький, руки крепкие, ладони теплые, твердые. По одежде видно — из городских. Красная рубашка, джинсы, новые сандалии, и кепки нет, хотя нынче все их носят. Лицо почти красивое, волосы светлые, лоб высокий, уже с залысинами. Глаза синие, ясные, добрые, прямо в душу заглядывают. И улыбается искренне, хотя раньше не видались. А вот с родными-то он, надо думать, построже. Но, самое главное, дымка вокруг него голубая в центре и синяя по краям. Поровну тревоги и спокойствия.
— Есть тут у нас один Блеквуд. Даг Блеквуд. Ты, часом, ему не родич?
— Он мой дядя.
— Ишь ты, а я и не слыхала, что у него родня есть.
— Мы из Сент-Джонса.
— Во-о-она как, — подозрительно протянула мисс Лэрейси. — Городски-и-е.
— Ну да, — Джозеф весело фыркнул. — Я страшный пришелец из города. Лучше идите себе подобру-поздорову. Мало ли чего.
— И не мечтай, так сразу не отделаешься, — она ухмыльнулась, молодой человек начинал ей нравиться. — Бумажки с карандашиком не найдется?
Из дома вышла маленькая девочка, белокурая, глазастая, веснушчатая, да так и застыла на пороге, словно кроссовки к доскам пристали. На вид ей было лет семь-восемь, не больше. В одной руке она держала блокнот, в другой карандаш. Мисс Лэрейси пристально посмотрела на девочку, потом взгляд сам собой упал на соседский дом. «Тут что-то завяжется», — подумала старушка. Она помолчала и, наконец, проговорила:
— Здравствуй, доченька.
Девочка не ответила.
— Поздоровайся, — шепнул Джозеф.
— Здравствуйте, — еле слышно сказала девочка.
— Это Тари, — пояснил Джозеф.
— Погодка-то какая, Тари! Ты только погляди. — Мисс Лэрейси повела рукой.
— И не говорите! — Джозеф стоял, подбоченясь, и смотрел, как старушка ломает ветки. — Может, вам ножницы дать? Ах, да, вы ж просили карандаш.
— На что мне ножницы? — Хрусть-хрусть-хрусть. Скоро мудрое старушкино лицо почти совсем скрылось за охапкой сирени. — А вот клочок бумаги — дело другое.
— Бумага у меня в машине. — Джозеф подошел к правой дверце, запустил руку в открытое окно и начал рыться в бардачке.
Мисс Лэрейси с надеждой кивнула Тари. Старушка и девочка приглядывались друг к другу, смутно ощущая какое-то внутреннее родство. Джозеф вернулся с карандашом, листком из блокнота и дорогущим мобильным телефоном. Понажимал на кнопки, поднес к уху, послушал, но говорить не стал, просто швырнул черную трубку на заднее сиденье.
— Ненавижу мобильники, — сказал он.
— Чего ж тогда купил? — Мисс Лэрейси подошла к Тари, заглянула в ее блокнот и попросила показать рисунок.
Тари сунула карандаш за ухо и подняла повыше свое творение, чтобы мисс Лэрейси могла как следует его разглядеть. На картинке был нарисован дом. Точь-в-точь как соседский, только весь из стекла. И янтарное облако над крышей.
— Да у тебя, детка, ноздря к искусству.
