– Видите ли, Катин, – начала она энергично, – советская медицина нуждается в вашей помощи. Разработано великолепное средство, позволяющее некоторым образом влиять на психику таких вот уродов, как вы. Средство находится в стадии клинических испытаний. Но для испытаний нужны добровольцы. Вы сейчас подпишете мне документ о добровольном сотрудничестве и о том, что за последствия, кроме вас, никто не отвечает.
– Ни хрена я вам не подпишу, – ответил Виктор, холодея от злости.
У Иродиады Николаевны судорогой повело лицо. Она вскочила из за стола. Каким-то непонятным образом в её руке оказался хлыст с короткой рукояткой.
– На колени, сволочь! – прохрипела она и взмахнула хлыстом.
Виктор правой рукой закрыл лицо. Хлыст больно намотался на руку. Тогда Виктор вырвал хлыст у Иродиады Николаевны и насколько раз яростно ударил её по лицу.
Ворвались санитары. Помяли Виктора для острастки, надели смирительную рубашку. Повели в отделение. И уже через пятнадцать минут лежал Виктор привязанный накрепко к чужой кровати в общей палате и слушал боевую песню, которую распевал Кей, гуляя в проходе и постукивая кулаком по спинкам коек в такт своей песне:
– Я самый умный!
Я самый красивый!
Я самый сильный!
Я скоро выйду отсюда
И убью всю шпану
И коммунистов.
– Интересно, чем ему так досадили коммунисты? – подумал Виктор, но додумать не сумел – вошла Иродиада Николаевна и сопровождающие её лица. Виктор с грустью отметил, что среди сопровождающих была и медсестра Наташа.
– Больной стал очень агрессивен, – отметила Иродиада Николаевна, – поэтому придётся провести целый курс инъекций сульфазина. Вы, Наташа, введите сейчас кубиков десять, и сделайте запись – пусть повторяют каждые пять дней. И проследите, чтобы его не развязывали – он крайне агрессивен, а мы несём ответственность за жизнь и здоровье больных.
– Ясно, – сказала Наташа и даже засветилась от удовольствия.
Палата притихла. Только луноходы шаркали взад вперёд, покачивая головами и бормоча – у них своих проблем было по горло. Женя присел к Виктору на кровать:
– Ну, блин, ты и замутил. Говорили тебе – не козлись, соглашайся на всё. А там что-нибудь всегда придумать можно. А что теперь? Теперь они тебя заглумят.
– Не дождутся, – пробормотал Виктор, хотя сам он не был в этом уверен.
– Не грусти, парень. Будем думать, – Женя похлопал Виктора по животу и ушёл. Вместо него пришла весёлая Наташа, сделала несколько уколов и порекомендовала:
– Ну, теперь держись, хорошенький… – засмеялась и тоже ушла. Зато пришла температура намного раньше, чем Виктор ожидал. Температура пришла стройной блондинкой, запела песню «Стою на полустаночке…», расстегнула кофточку и стала напевая танцевать, трясти над Виктором маленькой грудью с острыми сосками.
– Ты чего такая горячая? – спросил Виктор.
– А вот… – сказала температура и обернулась ознобом. Над Виктором наклонился довольный Кей.
– Мне Наташа в следующее дежурство бритву принесёт, – похвастался он. Я тогда тебя зарежу, полковник… – Зачем? – спросил Виктор, чувствуя, что он бессилен перед маньяком.
– Потому что – весело, – пояснил Кей, и пообещал: – Я тебя медленно резать буду.
Кей ушёл петь свои песни, а Виктор заснул тяжёлым сном пополам с кошмарами.
Когда Виктор проснулся, увидел Женю и Лёню. И вместе с ними молодого симпатичного парня с чубом, падающем на глаза.
– Проснулся, Витёк? – спросил Женя и похвастался – Мы тут тебе Костю привели. Его только что положили. Ты ведь без связи, а Костя – сам себе радиостанция. Так что давай, выходи на связь. Проси у своих подмоги.
– Вы охренели ребята? Какая связь? – спросил Виктор и попросил воды.
– Нет, вы поняли? – обрадовался Лёня, – вы поняли? Настоящий полковник умирать будет, а помощи не попросит.
– А с кем его связывать? – спросил Костя.
– С ЦРУ – шёпотом сказал Женя и оглянулся. – Ну, это ерунда, – улыбнулся Костя торжествующе, – это я и без него могу – и Костя сосредоточился.
Однако выйти на связь ему не дали – пришла медсестра Леночка и развязала Виктора. Потом дала Жене ключи и кусочек мыла.
– Покажи нашему герою, где душевая. Пусть вымоется как следует. А то всю палату провонял.
