Одновременно все время он ощущал панический страх, невидимая фигура пробуждала в нем непонятное беспокойство. Ведь эта несчастная душа, думал он про себя, нуждается в помощи. Ни на мгновение он не усомнился в реальности своих ощущений, слишком осязаемых, чтобы быть всего лишь творением воображения. Душа Линкворта была здесь.
Он прошел в палату для больных и несколько часов занимался работой. Но все это время его не покидало ощущение непосредственного присутствия чего-то незримого, разве что оно было только слабее, чем в местах, более связанных с этим человеком.
В конце концов, желая проверить свою теорию, он перед уходом из больницы заглянул в сарай, где состоялась казнь. И сразу же вышел из него с побледневшим лицом, поспешно закрыв за собой двери. На вершине конструкции стояла почти неразличимая, слабо очерченная фигура человека в капюшоне и связанного веревкой. Он видел ее, в этом не было ни малейшего сомнения.
Доктор Тисдейл был человеком отважным, так что он почти сразу взял себя в руки, устыдившись этого момента слабости. Но хотя шок, облекший его лицо в бледность, не был вызван страхом, а скорее нервным спазмом, все же доктор, несмотря на весь свой интерес к сверхъестественным явлениям, не смог заставить себя вернуться. Или, скорее, его мускулы отказывались повиноваться приказам сознания.
Если несчастная, прикованная к земле душа хотела ему что-то сообщить, то ему было во сто крат милей, если бы она сделала это на расстоянии. Диапазон ее действия, насколько он сумел сориентироваться, был ограничен. Она навещала тюремный двор, камеру смертников и место казни, но уже в больнице присутствие ее ощущалось слабее.
В голове доктора проклюнулась новая мысль, и он, вернувшись в свой кабинет, приказал вызвать охранника Дрейкотта, который в предыдущий вечер поднял трубку.
— Вы абсолютно уверены, — спросил он его, — что вчера вечером незадолго до моего звонка никто мне не звонил?
Охранник как бы слегка заколебался, что не ускользнуло от внимания доктора.
— Извините, но я, по правде, не знаю, как бы это могло случиться, — сказал он. — Я сидел прямо у телефона за полчаса до этого, а может быть, и дольше. Если бы кто-то был у аппарата, то я обязательно увидел бы его.
— И вы никого не видели? — слегка подчеркнул свой вопрос доктор.
Охранник явно был в смущении.
— Нет, господин доктор, я никого не видел, — уверенно ответил он.
Доктор Тисдейл отвел глаза.
— Но у вас было впечатление, что кто-то все же был? — спросил он небрежно, словно не придавая этому делу большого значения.
Охранника явно что-то будоражило, о чем было трудно говорить.
— Ну что ж, господин доктор, можно это и так охарактеризовать, — начал он. — Но вы наверняка подумаете, сэр, что я закемарил или же что-то тяжелое съел за ужином.
Доктор перестал притворяться равнодушным.
— Я ничего такого не подумаю, — отпарировал он. — Так же, как вы мне не скажете, что вчерашний телефонный звонок мне послышался во сне. И вы наверняка знаете, Дрейкотт, что это не был нормальный звонок. Я едва его слышал, хотя сидел возле аппарата. А когда я приложил ухо к трубке, то до меня дошел только шепот. Но вас я слышал весьма отчетливо. Так что я уверен, что что-то или скорее кто-то здесь был у телефона. Вы все время находились в помещении и, не видя никого, ощущали, однако, чье-то присутствие.
Дрейкотт кивнул.
— Я не трус, — сказал он, — и у меня нет привычки выдумывать. Но что-то должно было быть. Оно кружило вокруг телефона, хотя ветра не было, а ночь была совершенно спокойная и теплая. Впрочем, я на всякий случай закрыл окно. И все же это нечто крутилось по комнате около часа, а может, и больше. Оно перелистывало страницы в телефонной книжке, а когда оказалось около меня, то растрепало мне волосы. И вы знаете, доктор, от этого нечто веяло каким-то жутким холодом.
Доктор посмотрел ему прямо в лицо.
— А не подумали ли вы в тот момент о том, что случилось вчера утром? — внезапно осведомился он.
Охранник снова заколебался.
— Да, господин доктор, — ответил он в конце концов, — я подумал о казненном Чарлзе Линкворте.
Доктор успокаивающе кивнул.
