Почти час они шагали через внутренний двор, то и дело меняя направление под диктовку бегущей через джунгли тропы, и наконец подошли к высоким узким воротам в дальней стене и проследовали через них, оставив за спиной буйство зелени. Ворота выводили в широкий коридор, ярко освещенный невидимым источником света. Коридор был с балочным потолком и высокими стенами из неполированных каменных плит. Голд быстренько оглянулся и отметил, что теней они оба по-прежнему не отбрасывали.
Моррисон уверенно шагал по коридору, глядя вперед, словно бывал здесь так часто, что ему не было нужды таращить глаза, как туристу-новичку. Голд прибавил шагу, чтобы поравняться с ним, но каждая минута путешествия приносила новые чудеса. Время от времени прямо из стен появлялись эльфы, будто рождались из камня и исчезали в нем, растворяясь, как в объятиях гипосульфитной ванны. Твердыня камня тут же намертво смыкалась за ними. А эльфы оставались живы, неглубоко и размеренно дыша и порой провожая широко распахнутыми глазами проходивших мимо Голда и Моррисона. Один раз навстречу попался эльф, подошел к ним, медлительный и величавый, будто человек на ходулях. Моррисон отвесил низкий поклон, но эльф даже ухом не повел, не заметив его.
— Где мы? — прошептал Голд, понизив голос не из боязни быть услышанным, но скорее просто из-за неодолимого чувства благоговения. Невероятные размеры коридора заставляли его ощущать себя мальчишкой, впервые в жизни вторгшимся на территорию мира взрослых.
— Это Каер Ду, последний оплот Фэйрии, прибежище Двора Унсили и всех существующих видов эльфов. Это страна-под-горой, стезя, по которой нельзя пройти дважды. Не спрашивайте меня, сколько ей лет, я не уверен, что даже эльфы об этом знают. Это место древнее Шэдоуз-Фолла. Древнее человечества. Фэйрия была мечтой самой природы, но оставалась такой недолго: она была слишком образцовой для остального мира и он прошел мимо — своим путем.
Они продолжали идти. По-прежнему всюду маячили массивные статуи — людей, эльфов и удивительных созданий, тревожащих и пугающих своими формами и деталями, существ, словно пришедших из снов, которые поутру не хочется вспоминать. Невиданные механизмы стояли брошенные в своих закутках, громоздкие и загадочные, недоступные пониманию человека
Голд и Моррисон повернули за угол и неожиданно натолкнулись на группу эльфов, собравшуюся вокруг большой ямы в земле. Безмолвно немигающими глазами они смотрели на то, что скрывалось в яме. Остановившись, Моррисон жестом предложил Голду тоже взглянуть. Эльфы не обратили ни малейшего внимания на то, как он, осторожно пройдя между ними, подошел к краю ямы и заглянул вниз. На дне два эльфа, зажав по ножу в каждой руке, калечили друг друга. Их тела раздувались, сокращались, мгновенно вырастали и уменьшались, следуя прихоти бойцов. Оба не делали никаких попыток защитить себя, получая ужасные раны, которые через несколько мгновений затягивались.
Два эльфа бились в полном молчании, и лишь горячее дыхание и постоянные глухие звуки ранящей плоть стали неслись из ямы. Наблюдавшие эльфы тоже молчали, однако с каждой новой атакой и контратакой Голд чувствовал растущее напряжение поглощенных схваткой эльфов. Все зрители улыбались, но ничего похожего на веселье не было в их лицах. Голд начал пятиться от края, охваченный почти болезненным и почти осязаемым чувством жажды крови, звеневшим в воздухе. Интенсивность этого ощущения была всеобъемлющей и достигала нечеловеческого порога. Он выбрался из толпы, мелко дрожа, как будто только что стал свидетелем жуткой дорожной аварии. Один из стоявших с краю толпы эльфов повернулся к другому и протянул руку. Тот достал нож, взял протянутую руку и отхватил ножом один из пальцев. Голд отшатнулся, не в силах отвести глаз от хлынувшей из раны крови. Моррисон ухватил его за локоть и вытянул на свободное место.
— Что за чертовщина здесь происходит? — дрожащим голосом спросил Голд, когда они с Моррисоном двинулись дальше по коридору.
— Дуэль, — беззаботно ответил бард. — На самом деле все не так драматично, как это кажется с виду. Эльфы не могут умереть, разве что под действием сильных чар или при полном уничтожении. Их раны заживают в считанные секунды. Они испытывают настоящую боль, но ни один эльф не обращает на это внимания. Главное — честь. Мне приходилось видеть, как подобные дуэли длились часами, когда у обоих дуэлянтов сил совсем уже не оставалось.
