— Видите, не стоило так волноваться, Лестер. Удивляюсь, как вы до сих пор не заработали язву желудка.
— Это потому, — ответил Голд, настороженно наблюдая за ним, — что мои писатели никогда не использовали меня в качестве пушечного мяса.
Моррисон прошел вперед и исчез из виду, и челюсти так же медленно сомкнулись, снова став непреодолимым барьером. Голд теперь был наверняка уверен, что их оскал стал красноречивее, чем до этого. Взглянув на облачко блуждающих огоньков, с любопытством паривших вокруг него, Лестер набрал побольше воздуха в легкие, расправил плечи и смело пошел вперед. Челюсти снова раскрылись, распахнув перед ним широченный зев. Голд ни на мгновение не сомневался в том, что он человек прямой и честный, а значит, бояться ему нечего, и тем не менее... Нельзя отрицать, что жизнь его много раз круто менялась с тех пор, как он стал реальным. А мир реальный был настолько сложнее, что и сам он стал тоже... сложнее. Высоко подняв голову, Лестер шагнул в чрево зверя, и дыхание его постепенно успокоилось, когда стало понятно: ничего не происходит. Голд, в общем-то, в этом нисколько не сомневался, но все равно чертовски приятно было сознавать, что он отважен и честен. Напряжение отпустило плечи и спину, и Лестеру даже удалась кисленькая улыбка: видно, Моррисон просто морочил ему голову. А осторожность никогда не помешает. Лестер оглянулся и, видя, как медленно смыкаются каменные клыки, коротко поклонился:
— Благодарю вас, Сторож.
«Милости просим», — проскрежетал бесстрастный голос в его мозгу.
Голд вздрогнул и испуганно оглянулся, затем подозрительно посмотрел на Моррисона, терпеливо дожидавшегося в туннеле чуть впереди. Ему очень хотелось спросить Моррисона, может, он тоже слышал голос, но, почти не сомневаясь, что в ответ прозвучит: «Какой еще голос?», решил не давать барду повода позубоскалить. Мысленно пожав плечами, Лестер направился к Шину.
Казалось бы, живя все эти годы в Шэдоуз-Фолле, можно было привыкнуть к такого рода штучкам, но тридцать лет работы флористом послужили своеобразным буфером, ограждая Голда от странных аспектов городской жизни. Что отчасти и являлось причиной его удовлетворенности в таком длительном сроке работы в цветочной лавке. После восьмидесяти семи приключений и сорока девяти выпусков его комиксов герой чувствовал, что заслужил мирный отдых.
Лестер с Моррисоном снова шли по земляному туннелю, окруженные игристым сиянием блуждающих огоньков, то обгонявших их, то чуть отстающих, но ни на мгновение не терявших своих подопечных. Долгое время ничего не происходило, и Голду снова наскучил их однообразный поход. От нечего делать он начал с любопытством рассматривать сходящиеся над ним своды туннеля. Они были ровными, чуть ли не полированными, без каких-либо намеков на то, каким образом был проложен туннель. Голд шел и хмурился. Ну хоть что-то же должно быть: следы каких-то инструментов, следы укрепления почвы, следы транспорта... Или еще чего-то.
Моррисон остановился внезапно, и Голд замер рядом. Молодой бард чуть повернул голову, словно прислушиваясь к каким-то далеким, слышным лишь ему одному звукам. Голд сосредоточился, но все, что он различал, — тихое дыхание их обоих. Они были очень глубоко под землей, далеко-далеко от звуков реальной жизни. И тут до Голда донеслись едва слышимые шаги — неторопливые и размеренные, они приближались из царившей в туннеле темноты. Часть огоньков рванулась вперед полюбопытствовать, кто это сюда шел, а затем, видимо передумав, поспешила назад к Голду и Моррисону. Постепенно звуки шагов становились громче, по-прежнему оставаясь подозрительно приглушенными. Голд впился взглядом в темень перед собой, затем оглянулся назад. Звук шагов, казалось, несся со всех сторон. Голд бросил взгляд на Моррисона, но и тот выглядел озадаченным. А затем от стены прямо перед ними отделилась фигура — так из густого тумана выплывает чей-нибудь силуэт. От неожиданности Голд невольно попятился и почувствовал, как рука барда цепко ухватила его за локоть, удерживая от каких-либо дальнейших движений.
Фигура помедлила перед ними. Она едва заметно дрожала, словно мерзла на несуществующем ветру. Непонятное существо очень напоминало человека — только невероятно высокого и высохшего до такой степени, что он казался набором костей, удерживаемых лишь кожей и хрящами. Кожа на едва различимом лице чуть прикрывала оскал черепа и огромные, сверлящие, раскрытые широко глаза. Фигура подняла костлявую руку в напоминающем приветствие жесте, сделала шаг вперед и растворилась в противоположной стене, слившись с землей, словно призрак. Голд не успел моргнуть, как тут же еще несколько тонких фигур вышли из стены справа, пересекли путь ему и Моррисону и исчезли в стене напротив. Все это происходило в течение секунды, не более, и промелькнуло как мимолетное видение. Наконец Моррисон отпустил руку Голда, и тот сильно растер ее, чтобы разогнать кровь.
