Стоун улыбнулся и смущенно покачал головой:
— Нет. Своей половинки я так и не нашел. Или она меня. Так что — один как перст.
— А ваши родители? У вас с ними были близкие отношения?
Стоун взволнованно пожал плечами и отвернулся:
— Нет. Отец постоянно был в разъездах. А мать... Мать была женщиной довольно сдержанной на проявление чувств. Ни брата, ни сестры у меня не было, а поскольку мы все время переезжали с места на место, друзьями я тоже не обзавелся. Я никогда особо ни в чем не нуждался, но ведь деньги — это не главное в жизни, правда?
— Неужели вы были так одиноки? — терпеливо расспрашивала Рия. — Может, на работе у вас остались друзья?
— Навряд ли их можно назвать друзьями, — покачал головой Стоун. — Это были просто служащие офиса: одному улыбнешься, с другим перебросишься парой слов, а в конце дня рассеянно кивнешь на прощание... Каждый был сам за себя, особо не раскрываясь. Все с головой уходили в работу, чего и требовала от нас администрация. А мне только того и надо было. Я всегда был на людях застенчив и неловок, а работу свою я любил.
Рия остро глянула на него:
— Но должен в вашей жизни быть кто-то... Тот, с кем связаны счастливые минутки! Вспоминайте, Эдриан! Если бы вы захотели прожить какую-то часть жизни заново, какую именно вы бы выбрали?
Стоун долго молчал и смотрел в сторону. Затем лицо его просветлело, и он вдруг улыбнулся, словно помолодев и найдя согласие с самим собой.
— Когда я был мальчиком, у меня был пес по кличке Принц. Здоровенный боксер со страшной мордой и сердцем таким же огромным, как и он сам. Мне было шесть лет, и мы ни на минуту не расставались. Я разговаривал с ним, я рассказывал ему такие вещи, какие больше никому и никогда не сказал бы. Я любил моего пса, и он любил меня.
Стоун смущенно улыбнулся Рии, и она без удивления заметила, что он сделался вполовину моложе себя прежнего — худощавым молодым человеком лет двадцати пяти. Волосы его стали густы, и осанка чуть выпрямилась, но в глазах по-прежнему жила печаль.
— Несомненно, каждый считает свою собаку особенной, но, поверьте, Принц был уникальным. Я научил его всяким штукам, и, когда он был рядом, я был уверен в себе и не чувствовал ни страха, ни одиночества. Он умер в канун моего седьмого дня рождения. Опухоль, рак желудка. По-видимому, боксеры предрасположены к таким заболеваниям, но откуда ж мне тогда было знать.
Стоун, припоминая, нахмурился. Рассказывая, он молодел на глазах и теперь выглядел уже как подросток.
— Как-то раз придя домой из школы, я не нашел Принца. Отец сказал, что отвез пса в лечебницу и там его пришлось усыпить. Незадолго до этого Принц захворал, становился все слабее и худее, но я наивно полагал, что он поправится. Мне ведь было всего шесть лет. Отец объяснил мне, что Принц не выздоровел, что моему псу очень больно и было бы нечестно заставлять его так страдать. Он сказал, что Принц вел себя достойно до самого конца. Ветеринар сделал ему укол сильного снотворного, и Принц закрыл глаза и уснул навсегда. Куда в клинике девали тело, я не знаю. Папа его домой не привозил. Наверное, не хотел меня расстраивать еще больше.
Эдриан Стоун поднял глаза на Рию, губы его дрожали — шестилетний мальчик с глазами, полными слез, которые он был не в силах сдержать.
— Я любил мою собаку, а она — меня. Единственное на свете существо, которое любило меня.
Рия опустилась на корточки перед ним:
— А как выглядел Принц? Какие-то особые отметки у него были?
— Да. У него на лбу было белое пятно — как звездочка. Рия взяла его за плечи и легонько развернула лицом к толпе, которая расступилась, открыв его взору огромную собаку — боксера с белой отметиной на лбу.
— Это он, Эдриан?
— Принц! — Собачьи уши насторожились, и боксер, рванувшись вперед, подлетел к мальчику и запрыгал вокруг, будто щенок-переросток. Эдриан Стоун, шести лет от роду, наконец счастливый, сорвался с места и вместе с собакой скрылся в толпе.
Рия выпрямилась и, покачав головой, чуть заметно улыбнулась. Если б все проблемы решались так просто. Краешком глаза она заметила, что кто-то ей машет рукой. Оглянувшись, она увидела спешащего к ней шерифа Ричарда Эриксона. Толпа перед ним расступалась, открывая широкий проход. Рия тихонечко застонала, гадая, что стряслось на сей раз. В последнее время ей все чаще и чаще казалось, что Ричард отыскивает ее лишь тогда, когда сталкивается с проблемой, которую не в силах разрешить сам, чтобы свалить ее мэру на плечи и тут же о проблеме забыть. Так было не всегда. Прежде они были друзьями и, пожалуй, друзьями оставались и сейчас, если слегка расширить понятие о дружбе. Все эти мысли она согнала с лица и спокойно кивнула Эриксону, когда тот приблизился.
