Другой Эш посмотрел на другого Харта:
— Вы правы. Я и впрямь слишком много болтаю.
— Стойте, — прервал Харт. — Кажется, я понял. Мы смотрим на самих себя, выходящих из Саркофага после визита к Дедушке-Времени. Так?
— В самую точку, — сказал будущий Харт. — Дедушка-Время знает, что вы идете, так что не мешкайте. Он терпеть не может ждать.
Оба Эша кивнули.
— Он сегодня в хорошем настроении?
— А такое разве бывает?
— Ясно, — сказал Эш. — Джеймс, пошли.
— Погодите, — остановил его Харт. — Если вы уже с ним переговорили, может быть, расскажете обо всем нам? Тогда, возможно, вообще отпадет повод нам его беспокоить.
Оба Эша понимающе переглянулись друг с другом.
— Нет, поверь мне, Время так не работает, — сказал Эш. — Время опережать нельзя. Я, конечно, могу объяснить вам принципы расхождений временных последовательностей, математических вероятностей и теории множества дробной размерности, но делать это мне не хотелось бы, потому как я сам не очень-то во всем этом разбираюсь. — Он тоскливо вздохнул. — Я раньше надеялся: вот умру, и многое станет ясным...
Харт взглянул на своего двойника, который смотрел на него сочувственно.
— Может, хотя бы посоветуете, как нам себя вести при встрече с Дедушкой-Временем?
Другой Харт и другой Эш переглянулись.
— Не пейте саки, — сказал будущий Харт, и будущий Эш подтверждающе кивнул.
Оба они улыбнулись своим более ранним «я», повернулись и неторопливо двинулись прочь, медленно растворяясь в тумане. Харт взглянул на Эша:
— И часто такие штуки будут случаться, пока я в Шэдоуз-Фолле?
— Может, и часто, — ответил Эш. — Такое необычное здесь местечко. Очень полезно помнить, что не все так неизбежно, как это кажется. Взять, к примеру, Саркофаг. Внешне — глыба глыбой, но это только внешне. Саркофаг — это мгновение времени, которому придали образ и форму. Саркофаг — цельный, как цельна сама материя, но более долговечный, неизменный и неподвластный воздействию внешних сил и превратностей материального мира. Перед тобой отдельно взятый, специфический момент Времени — воплощение того мгновения, когда был сотворен Шэдоуз-Фолл, когда мир был совсем еще юным. В этом месте люди обычно спрашивают: во имя чего тому, оставшемуся в прошлом, мгновению надо было придавать материальный образ. Мой дежурный ответ: у меня самого от этого едет крыша. По общему убеждению, мгновение воплотилось в материю ради самозащиты, я вот только не знаю, самозащиты от чего...
— А ты вообще хоть что-нибудь знаешь? — спросил Харт чуть более резко, чем хотелось бы.
Эш выгнул бровь, и взгляд его на секунду стал холодным и задумчивым:
— Я знаю, как попасть в Саркофаг и как устроить тебе аудиенцию с Дедушкой-Временем. Ты ведь этого хотел, да?
— Да, — кивнул Харт. Он глубоко вдохнул и так же глубоко выдохнул. — Извини. Просто... Просто все здесь так ново для меня...
— Я понимаю. Неудивительно, — сказал Эш. — Я умер и похоронен, а от этого места даже меня колотит по-прежнему. — Эш порылся в кармане куртки и выудил из него сувенирный шарик — из тех дешевых, что без всяких на то причин жаждут иметь детишки, а туристы хранят как память о тех местах, которые они некогда посетили. Эш протянул его Харту так, чтобы тот мог рассмотреть сувенир, но убрал руку в то мгновение, когда Харт захотел было шарик взять. — Не надо, не трогай его, Джеймс. Просто взгляни. — Пожав плечами, Харт подался вперед, чтобы получше разглядеть безделушку. Шарик весь умещался у Эша на ладони — гладкая сфера из прозрачного, чуть потертого пластика с заключенным внутри домиком. Эш несильно встряхнул шарик, и снежинки закрутили хоровод вокруг смутно различимого домика.
— Не всем удается войти сюда и повидаться с Дедушкой-Временем, — продолжал Эш. — Он постоянно занят и не любит, когда его отвлекают. Но некоторым, к примеру мне, нельзя отказывать в доступе, поэтому каждому такому, как я, он дал ключ. Этот — мой. Не знаю, как выглядят другие ключи, но это мой личный входной билет в галереи Инея и Мощей. Время живет в галереях Инея и Мощей.
— Кто живет? — переспросил Харт, и Эш вдруг замялся.
— Никто там не живет, — понизив голос, сказал Эш. — Там находится Дверь в Вечность. Конец жизненного пути каждого, кто прибывает в Шэдоуз-Фолл. Я вернулся через Дверь, потому что был нужен здесь, но до сих пор слышу ее зов. И буду слышать всегда. И ключ у меня потому, что Дверь ждет, когда я соберусь в обратный путь. — Эш коротко улыбнулся. — Вот только ждать придется долго. Ну, ладно, мы так стоять можем до скончания века. А Дедушка-Время никогда никого не ждет. Особенно, когда приходят просить его об услуге. Ну, вперед?
