И тут вдруг он замолк и резко повернулся к окну: с улицы полетели крики и звуки беспорядочной стрельбы, а затем — дикие предсмертные вопли.
— Глаз с депутатов не спускать! — бросил лейтенант своим людям. — Будут вякать — стреляйте.
Он вновь выглянул из окна и, если бы подчиненные сейчас на него посмотрели, они бы увидели, как мгновенно побелело у лейтенанта лицо. Там, на улице, умирали крестоносцы.
Солдаты бешено палили, попадая в своих, но убийца плавно двигался среди них, зверски убивая каждого, к кому прикасался. Его руки были словно бритвы, и невероятная сила двигала этими длинными тонкими руками. Задрав улыбающуюся голову-тыкву, он посмотрел на высунувшегося из оконного провала лейтенанта и насмешливо отсалютовал ему. В город пришел Джек Фетч.
Джек проторил кровавую тропу в толпе деморализованных солдат, в буквальном смысле слова разрывая их на части со всей своей неестественной силой. Пули впивались в него со всех сторон, взбивая облачка пыли на рваном тряпье, но поскольку он не был живым — и никогда таковым не был, — ни одна пуля не причинила ему вреда. Не было у него крови, чтобы терять ее, не было костей, чтобы им ломаться, и повреждения, которые наносили пули частям его неживого тела, мгновенно исправлялись, будто материал для ремонта Джек черпал из воздуха. Руки в кожаных перчатках сжимались, как тиски, и стройная фигура двигалась с убийственными грацией и скоростью настолько стремительно, что уследить за ней было почти невозможно.
Из боковой улочки с ревом выполз танк и, остановившись, повел стволом орудия в сторону Джека. Тот развернулся лицом к танку, но в этот миг прогремел выстрел. Джек с легкостью пригнулся, метнулся вперед и вцепился руками в гусеницу. Одного мгновения ему хватило, чтобы оторвать многотонную стальную махину от земли и опрокинуть на бок. Командир танка выполз из башенного люка, яростно размахивая пистолетом. Джек ухватил его голову обеими руками и развернул на сто восемьдесят градусов. Звук хрустнувших шейных позвонков потерялся в общем грохоте.
Солдат швырнул в пугало гранату. Джек перехватил ее на лету и швырнул обратно. Он находился достаточно близко, чтобы не почувствовать воздействия взрыва, однако остался стоять недвижим и невредим в те мгновения, когда все вокруг него сметали взрывная волна и осколки. С визгом из темноты ночного неба вынырнул вертолет, паля из пушек и пулеметов — снаряды взрыли вдоль улицы глубокие борозды. Сделав два захода на пугало, вертолет с бреющего полета осыпал его тысячами выстрелов, но Джек стоял, где стоял, выдержав все. Вертолет заложил вираж, разворачиваясь на третий заход. Джек выдернул из земли фонарный столб и метнул его, как копье. Столб врезался в ветровое стекло кабины, пронзил пилота и пришпилил его к спинке сиденья. Потеряв управление, машина врезалась в стену пылавшего дома. Взрыв широко расплескал вспыхнувшее топливо. С дикими воплями бросились по улице горящие как факелы солдаты.
Джек Фетч стоял достаточно близко, чтобы не быть недосягаемым, и это вселило зыбкую надежду в одного из крестоносцев. Он стал подкрадываться к пугалу с огнеметом, и Джек, развернувшись, встретил его своей зловещей улыбкой. Солдат нажал на спуск в ту же секунду, как Джек попал в радиус поражения, и жидкое пламя метнулось в него. Фетч вспыхнул ярким искрящимся светом, но не сгорел. Он продолжал шагать вперед, грозный, решительный и необоримый, как дредноут, и крестоносец, отбросив в сторону огнемет, с воплями бросился наутек. Джек Фетч остановился и огляделся. Солдаты разбежались. Все, что осталось, — растерзанные неподвижные тела и горящие обломки вертолета чуть дальше по улице.
Пугало развернулось и зашагало к дому заседаний Совета, оставляя за собой цепочку горящих следов. Пламя льнуло к его телу, как живое пальто. Толкнув оконную раму вверх, лейтенант выпустил в него очередь, но Джека лишь чуть качнуло от ударов пуль. Лейтенант приказал своим людям поддержать его огнем, и два солдата, встав с автоматами у окна рядом с ним, открыли стрельбу. Джек Фетч продолжал идти вперед, как идет по грудь в воде человек навстречу не слишком сильному течению. И даже сквозь языки пламени солдаты видели, что пугало по-прежнему улыбается.
