Город богов - страница 84

Шрифт
Интервал

стр.

После длинной лестницы они оказались в небольшой комнате.

— Мы пришли, — довольно объявил барон, пропуская принцессу вперед.

Внутри они нашли маленький, но искусный струнный оркестр. Украшения в комнате отличались большей сдержанностью, зато слуги разносили подносы с угощением, которое выглядело еще более изысканным, чем внизу. Сарин узнала многих влиятельных придворных; казалось, в комнате собрались сливки двора.

— Король, — указала она, заметив стоящего в дальнем углу Йадона. Рядом с ним находилась Эшен в узком зеленом платье.

Шуден кивнул.

— Он ни за что не пропустит подобный вечер, даже если хозяин — герцог Телри.

— Они не ладят?

— Они чудесно ладят. Но они конкуренты. Йадон заправляет купеческим флотом; его корабли ходят по Фьерденскому морю, как и корабли Телри. Поэтому они постоянно соперничают.

— Все равно мне его присутствие кажется странным. Мой отец никогда не посещает балы.

— Потому что он зрелый монарх, миледи. У Йадона от власти все еще идет кругом голова, и он не упускает случая насладиться своим могуществом. — Барон огляделся вокруг: — Посмотрите на эту комнату.

— И что?

— Когда король посещает дома знати, он выбирает место вдали от основной массы гостей и ждет, пока к нему не присоединятся дворяне поважнее. Придворные привыкли, а хозяин обычно приглашает второй оркестр и держит вечер для избранных. Йадон довел до сведения двора, что не желает проводить время с людьми, которые намного ниже его; в этой комнате только герцоги и наиболее знатные графы.

— Но вы — барон, — удивилась принцесса.

Шуден улыбнулся, потягивая вино.

— Я — особенный случай. Наша семья вынудила короля пожаловать ей титул, тогда как остальные добились своих мольбами или состоянием. Я могу позволить себе вольности, которые другим баронам и не снились, потому как мы с Йадоном помним, как я однажды его обставил. Обычно мне удается провести среди избранных не более часа, или терпению короля может прийти конец. Но сегодня — особый вечер.

— Почему?

— Потому что я с вами. Не забывайте, леди Сарин, ничье положение в этой комнате, за исключением королевской четы, не сравнится с вашим.

Сарин кивнула. Она привыкла к собственной знатности — как-никак она была дочерью короля, — но арелонская манера кичиться титулами казалась ей странной.

— Присутствие Йадона меняет планы, — тихо произнесла принцесса, когда король заметил ее. Взгляд короля остановился на ее платье, и его лицо помрачнело.

«Возможно, мне не стоило наряжаться», — забеспокоилась Сарин. Но тут ее внимание переключилось на другую персону в комнате.

— А он что здесь делает? — прошептала она, кивком указывая на затянутую в ярко-красное фигуру.

Шуден проследил за ее жестом.

— Джьерн? Он не пропускает ни единого бала. На первом он появился без приглашения, но держал себя так чопорно, что теперь никто не решается исключить его из числа приглашенных.

Хратен беседовал с небольшой группкой мужчин, выделяясь на фоне их темных костюмов, как язык пламени. Верховный жрец возвышался над ними на голову, а его наплечные латы выдавались по меньшей мере на фут в каждую сторону. Не заметить его в толпе гостей не представлялось возможным.

Шуден улыбнулся.

— Независимо от моего о нем мнения, я восхищаюсь его наглостью. На первом балу он просто зашел на отдельную королевскую вечеринку и завел разговор с одним из герцогов. Короля он едва удостоил кивком. Судя по всему, Хратен считает титул джьерна равным любому в этой комнате.

— На востоке джьернам кланяются даже короли, — ответила принцесса. — А когда приезжает вирн, они валяются у него в ногах.

— И все началось с престарелого джиндосца. — Барон заменил их бокалы у проходившего с подносом слуги. Здесь подавали сорт вина подороже. — Мне часто бывает любопытно поглядеть, что вы сделали с учением Кесега.

— Мы?! Я верю в Корати, незачем сравнивать меня с джьерном!

Шуден примирительно поднял руки.

— Извините. Я не думал вас обидеть.

Принцесса задумалась. Шуден говорил по-арелонски как на родном языке и жил в Каи, так что она решила, что он кораит. Оказывается, она ошибалась: джиндосец наверняка исповедовал Шу-Кесег, древнюю религию, положившую начало и Корат, и Дерет.


стр.

Похожие книги