— Ты его знал?
— Встречались один раз, — подтвердил Раоден. Он вопросительно взглянул на Галладона: — Где ты слышал о нем?
— Может, мы сначала вернемся? Я не хочу оказаться участником одного из Аанденовых судов-розыгрышей и казни.
— Розыгрышей?
— Все в шутку, кроме топора.
— А. Отличная мысль, я увидел все, что хотел.
Друзья отправились в обратный путь. Стоило им оставить позади университет, дыол ответил на последний вопрос Раодена.
— Я часто разговариваю с людьми, сюл, поэтому много знаю. Безусловно, большинство обитателей города — хоеды, но попадаются и те, кто в своем уме. С другой стороны, на тебя я нарвался тоже из-за болтливости. Может, не раскрой я рта, сидел бы себе на тех ступеньках и наслаждался покоем, а не подглядывал в окна одного из самых опасных элантрийцев.
— Возможно. Но ты бы пропустил самое веселье. Тебя бы заела скука.
— Очень тебе признателен, что ты меня от нее избавил.
— На здоровье.
Пока они шли, Раоден обдумывал план действий на случай, если Аанден решит его разыскать. Принц быстро научился передвигаться по неровным, склизким мостовым города; ушибленный палец послужил прекрасным стимулом. Зато теперь покрытые грязью невзрачные стены начинали казаться обыденным явлением, и это беспокоило Раодена гораздо больше, чем слизь.
— Сюл, — спросил Галладон, — зачем ты хотел посмотреть на Аандена? Ты не мог заранее угадать, что знаком с ним.
Раоден покачал головой:
— Если бы он был бароном, я бы сразу его узнал.
— Ты уверен?
Занятый своими мыслями, принц задумчиво кивнул. Они прошагали несколько улиц, когда дьюл заговорил снова:
— Знаешь, сюл, я не слишком знаком с эйонами, которых вы, арелонцы, так уважаете. Но если не ошибаюсь, дух обозначается эйоном Рао.
— Да, — замешкавшись, подтвердил принц.
— А у арелонского короля был сын по имени Раоден.
— Был.
— И ты обмолвился, что знаешь всех арелонских баронов. У тебя обширное образование, и отдавать приказы — твоя вторая натура.
— Можно и так сказать.
— И тут в довершение прочего ты решил назваться Духом. Очень подозрительно. Коло?
— Мне следовало выбрать другое имя, — вздохнул Раоден.
— Во имя Долокена! Так ты признаешь, что ты — наследный принц Арелона?!
— Я был наследным принцем Арелона, — поправил Раоден. — Со смертью я потерял титул.
— Неудивительно, что с тобой так сложно. Я всю жизнь старался избегать особ королевских кровей, и только глянь, что на меня свалилось. Пылающий Долокен!
— Ой, утихомирься. У меня королевская кровь в первом поколении.
— Этого достаточно, сюл, — обиженно отозвался Галладон.
— Если тебе станет легче, отец считал меня непригодным к правлению. Он прилагал массу усилий, чтобы не допустить меня к трону.
Дьюл фыркнул.
— Меня бы больше испугало, если бы Йадон считал тебя пригодным к правлению. Без обид, но твой отец — идиот.
— Я не обиделся. И надеюсь, что ты сохранишь мое настоящее имя в тайне.
— Если хочешь, — вздохнул Галладон.
— Хочу. Я собираюсь улучшить жизнь в Элантрисе, и мне нужны последователи, которым нравятся мои действия, а не те, кто пойдет за мной по привычке.
— Ты мог рассказать мне.
— Ты сам сказал, что нам не следует говорить о прошлом.
— Было такое.
Раоден задумался и продолжил:
— Ты понимаешь, что это значит.
Галладон подозрительно уставился на него:
— Что?
— Теперь ты знаешь, кто я; по справедливости, тебе придется рассказать о себе.
Дьюл долго не отвечал — вдали уже показалась церковь. Раоден замедлил шаги, желая выслушать друга, пока они не добрались до места. Ему не стоило волноваться: признание Галладона оказалось кратким и по существу.
— Я был фермером.
— Фермером? — Принц ожидал большего.
— Разводил орхидеи. Я продал поля и купил яблоневый сад, потому что решил, что за ним проще ухаживать. Деревья не требуется пересаживать каждый год.
— И как? Оказалось легче?
Галладон пожал плечами.
— Вроде бы, хотя многие владельцы пшеничных полей могли бы спорить до потери дыхания. Коло? — Дьюл оглядел принца проницательным взглядом. — Ты мне не веришь.
Раоден улыбнулся и развел руками.
— Извини, но ты не похож на фермера. Сложение подходящее, но ты слишком…
— Умен? — подсказал Галладон. — Сюл, я видел фермеров с таким острым умом, что с его помощью можно было косить траву.
