— Я пришел домой, а дом пуст, — ответил он. — Мне известен только один человек, который осмелится украсть у меня всю семью.
— Она нас не крала, отец, — в тон ему откликнулся Люкел. — Мы прослышали, что ты опять собираешься готовить храггийский травяной суп.
Киин пристально посмотрел на своего пасынка, лучащегося довольством, и потер лишенный растительности подбородок.
— Провернул удачную сделку?
— Очень прибыльную, — ответил вместо купца Иондел.
— Доми, спаси нас, — проворчал Киин.
Он удобно устроился на стоящем у стены стуле, и Сарин села рядом.
— Ты уже слыхала о предполагаемых доходах короля, Ин?
— Да, дядя.
Киин кивнул.
— Никогда не думал, что однажды меня обрадуют успехи Йадона. Твой план по его спасению сработал, и я слышал, что Иондел с остальными ждут небывало богатого урожая.
— Тогда что тебя тревожит? — спросила Сарин.
— Я старею, Ин, а старики всегда беспокойны. Сейчас меня тревожат твои похождения в Элантрисе. Твой отец никогда меня не простит, если с тобой что-то случится.
— Он тебя и так не простит, — отмахнулась принцесса.
Киин крякнул.
— Не спорю. — Тут он запнулся и подозрительно посмотрел на нее. — Что тебе известно?
— Ничего, — признала девушка. — Но я надеюсь, что ты меня просветишь.
Киин покачал головой.
— Иногда лучше пребывать в неведении. В молодости мы с твоим отцом были гораздо глупее; из Эвентио получился прекрасный король, но брат из него никудышний. Конечно, мне титул лучшего семьянина тоже не грозит.
— Но что случилось?
— Мы поссорились.
— Из-за чего?
Киин засмеялся своим утробным, скрипучим смехом.
— Нет, Ин, меня ты не проведешь. Придется твоему любопытству подсократиться. И не дуйся на меня.
— Я никогда не дуюсь. — Сарин усилием воли согнала с лица выражение обиженного ребенка. Когда стало очевидным, что больше из дяди ничего не вытянешь, она сменила тему. — Дядя Киин, во дворце есть тайные ходы?
— Клянусь тремя Девами, есть. Йадон опасается даже своей тени. Наверняка он приказал прорыть дюжины запасных ходов в этой крепости, которую называет домом.
Сарин не стала уточнять, что дом Киина походил на крепость ничуть не меньше, чем королевский дворец. В разговоре наступило затишье, Киин повернулся к Ионделу и начал его расспрашивать о сделке пасынка. Через какое-то время принцесса достала свой сайр и вышла на середину зала. Она приняла стойку и приступила к одиночным упражнениям.
Клинок свистел и щелкал, тело изгибалось в привычных движениях, и мысли принцессы начали разбегаться. Может, стоило прислушаться к Эйшу? Может, она слишком увлеклась Элантрисом и его загадочным правителем? Не следовало терять из виду основные задачи: Хратен что-то затевал, и Телри вряд ли останется в стороне. Принцессе предстояло решить немало загадок, а по опыту она знала, как просто в них заблудиться.
И все же Дух заинтриговал ее. Редко Сарин доводилось встретить человека, настолько искушенного в политике, что ей не удавалось раскусить его с первой попытки, — а здесь, в Арелоне, она нашла сразу двоих. В каком-то смысле Дух завораживал ее даже сильнее, чем джьерн. В столкновениях с Хратеном они оба не скрывали враждебности, в то время как элантриец ухитрился обдурить ее, притворяясь другом. Самое страшное, что еще немного — и принцессе станет все равно, какими соображениями он руководствуется.
Когда Сарин вместо запрошенных товаров отправила в Элантрис ненужный хлам, она ожидала вспышки гнева, но Духа ее поступок, казалось, впечатлил. Он даже похвалил ее бережливость, заявив, что ткань, должно быть, досталась ей по дешевке, если учесть режущий глаз цвет. Элантриец неизменно оставался вежлив и дружелюбен и не обращал внимания на подначки.
И девушка отвечала ему симпатией. В недрах проклятого города ей встретился наконец человек, который принимал ее со всеми достоинствами и недостатками. Больше всего на свете Сарин хотелось смеяться над его остроумными замечаниями, соглашаться с наблюдениями и разделять заботы. Чем больше она пыталась его ожесточить, тем менее враждебно он себя вел. Как будто ему нравились ее упорство и независимость.
— Сарин, дорогая? — нарушил ее размышления тихий голос Даоры.
