— И когда это случится? — спросил Галладон.
— Одному Доми ведомо. — Раоден покачал головой. — Мне она не скажет, ее и так гложут подозрения каждый раз, когда я задаю вопросы.
— Ладно, сюл. — Дьюл многозначительно поглядел на рану Саолина. — Лучше тебе найти способ ее остановить, и поскорее. Либо так, либо готовь ее к встрече с оголодавшими маньяками. Коло?
Раоден кивнул.
Точка посередине, черта сверху и вторая черта справа — эйон Эйон, отправная точка любого эйона. Раоден продолжал рисовать, его пальцы двигались уверенно и быстро, оставляя в воздухе светящиеся линии. Он завершил квадрат вокруг центральной точки и добавил два круга. Эйон Тиа, символ путешествия.
Но принц не останавливался. Он пририсовал две длинные линии, берущие начало из углов (знак, что эйон подействует только на него), и четыре меньших эйона в стороне, чтобы определить точное расстояние, на которое хочет переместиться. Несколько черточек пересекли верх квадрата, приказывая эйону подождать, пока принц не коснется ладонью середины.
Он вычертил все фигуры с величайшей точностью — длина и толщина линий обладали крайней важностью. Даже с уточнениями эйон считался относительно простым, особенно по сравнению с невероятно запутанными символами для лечения, описанными в книге. И все же Раоден гордился успехом; у него ушло несколько дней, чтобы добиться совершенства начертания четырех эйонов, которые приказывали Тиа перенести его на десять длин его роста.
С довольной улыбкой он разглядывал светящийся узор, пока тот не вспыхнул и не пропал бесследно.
— У тебя получается гораздо лучше, сюл, — раздался за окном голос Галладона. Дьюл облокотился на подоконник и заглядывал внутрь часовни.
Раоден покачал головой.
— Мне еще многому предстоит научиться.
Дьюл пожал плечами. Он перестал убеждать Раодена, что упражняться в Эйон Дор бессмысленно. Что бы ни происходило, принц проводил несколько часов в день за вычерчиванием символов. Это занятие служило для него своего рода утешением: боль немного отступала и на ее место приходило умиротворение.
— Как наши посевы?
Галладон махнул рукой в сторону грядок. Всходы едва проклюнулись из земли, и Раоден видел, что их стебли начинают вянуть. За последнюю неделю их покинули многие из команды дьюла, и сейчас на крохотной ферме трудился только Галладон. Каждый день он ходил к колодцу за водой для полива, но много ему было не унести, да и добытое у Сарин ведро протекало.
— Пока живы, — откликнулся дьюл. — Не забудь сказать Карате, чтобы она включила в следующий запрос удобрения.
Раоден покачал головой.
— Невозможно, дружище. Королъ не должен узнать, что мы сами выращиваем пищу. Галладон сморщил в досаде нос.
— Тогда закажи навоз.
— Слишком очевидно.
— Ну тогда попроси рыбы! Утверждай, что тебе без нее жизнь не мила.
Раоден вздохнул и согласился. Надо было сразу дога-¦-¦, * даться, что не следует разбивать огород под окнами: его совсем не прельщала перспектива дышать ароматом гниющей рыбы.
— Ты прочитал об этом эйоне в книге? — Галладон снова лениво облокотился на окно. — Что с его помощью можно сделать?
— Эйон Тиа? — переспросил принц. — Это символ перемещения. До реода такой знак мог перебросить человека из Элантриса на другой конец света. В книге говорится, что это один из самых опасных эйонов.
— Опасных?
— Нужно быть предельно точным с расстоянием. Если ты велишь ему перенести тебя на десять футов, он сделает именно так — и неважно, что там находится. Ты вполне можешь оказаться замурованным в каменной стене.
— Получается, книга тебя многому научила?
Раоден передернул плечами.
— В некоторых вещах, да. В основном в ней одни намеки. — Он пролистал том до заложенной страницы. — Как в этом случае. За десять лет до реода один иностранец привез свою парализованную жену в Элантрис. Но лекарь начертил эйон Йен слегка неточно, и вместо того, чтобы исчезнуть, символ вспыхнул и омыл бедную женщину красным светом. У нее остались темные пятна на коже, а волосы потускнели и вскоре выпали. Звучит знакомо?
Галладон заинтересованно поднял бровь.
— Женщина прожила недолго. Она бросилась с крыши с криком, что больше не в силах сносить боль.
