Успокоением ему служил тот факт, что вся знать Арелона сосредоточивалась в Каи. Держаться вдали от двора Йадона равнялось политическому самоубийству: король раздавал и отбирал титулы по малейшей прихоти, и для сохранения своего положения требовалось мелькать у него на виду как можно чаще. Вирну было все равно, обратит Хратен народ или нет; стоит знати склониться перед дереитами, и страна последует за ними.
Так что у верховного жреца оставался выбор, но ему предстояло много работы. И важная доля ее ложилась на человека, с которым он собирался связаться. Он не был джьерном, что делало выбор связи через сеонов несколько необычным; с другой стороны, вирн ни разу не выражал четких запретов против подобного образа действий.
Сеон ответил быстро, и вскоре перед джьерном повисло крысиное, лопоухое лицо Фротона.
— Кто это? — спросил он на отрывистом диалекте фьерделла, свойственном Хровеллу.
— Это я, Фротон.
— Лорд Хратен? — удивленно переспросил он. — Давно мы не виделись.
— Знаю. Надеюсь, дела идут хорошо.
Собеседник довольно рассмеялся, но вскоре смех перешел в сипение. Фротона мучил постоянный кашель; Хратену казалось, что виной тому разнообразная курительная дрянь, которую тот очень любил.
— Конечно, господин. Когда они шли плохо? — Фротон всегда оставался доволен жизнью, чему также способствовали травки для курения. — Что я могу для вас сделать?
— Мне нужен один из твоих эликсиров.
— Конечно, конечно. Для чего именно?
Хратен улыбнулся. Гению Фротона не было равных, поэтому джьерн мирился с его нездоровыми пристрастиями. Фротон не только имел сеона, но и преданно следовал мистериям — выродившейся ветви религии Джескера, распространенной в отсталых районах. Хотя Хровелл считался народом Дерети, большая часть страны представляла из себя примитивную, малообитаемую сельскую местность, практически неуправляемую. Многие крестьяне истово посещали службы Дерети, а потом с не меньшим рвением отправлялись на полуночные мистерии. Фротона считали в его городке язычником, хотя при встречах с Хратеном он выдавал себя за верного последователя Шу-Дерет.
Джьерн подробно объяснил свои пожелания, а Фротон запоминал и повторял за ним. Хотя он часто находился под действием наркотиков, Фротон обладал талантом в области снадобий, ядов и эликсиров. Даже в Сикле Хратену не встречались ученые, равные ему в мастерстве. Одна из смесей чудака вернула жрецу здоровье после отравления, в то время как остальные утверждали, что противоядия от медленно действующей отравы не существует.
— Затруднений возникнуть не должно, господин, — заверил с сильным акцентом Фротон. Даже после долгих лет знакомства Хратен с трудом понимал его речь. Он был уверен, что большинство жителей Хровелла не подозревали, что во Фьердене существует более чистый и правильный вариант их наречия.
— Хорошо, — откликнулся он.
— Все, что мне надо сделать, — это смешать два состава, а они у меня уже готовы. Сколько вам нужно?
— По меньшей мере две порции. Я заплачу, как обычно.
— Мне достаточно сознания, что я послужил лорду Джаддету, — как по писаному ответил Фротон.
Хратен подавил смех. Он знал, как привержены мистериям жители Хровелла. Мистерии представляли из себя безвкусицу, где надерганные из дюжины различных верований понятия мешались с ритуальными жертвоприношениями и обрядами плодородия, добавленными на потеху толпе. Но с Хровеллом можно будет разобраться позже. Страна исправно выполняла приказы вирна, ее правительство не отличалось дальновидностью, и ожидать неприятностей для Фьерденской империи от него не следовало. Конечно, их души оставались в опасности — Джаддет не отличался милостью к неверным.
«Настанет и их черед», — утешил себя джьерн.
— Когда господину потребуется снадобье?
— В том-то и дело, Фротон, оно необходимо мне немедленно.
— Где вы сейчас находитесь?
— В Арелоне.
— А, неплохо. Господин решил наконец-то обратить этих язычников.
— Да, — усмехнулся жрец. — Арелон пользовался терпением дереитов слишком долго.
— Ваше светлость при желании не могла бы забраться еще подальше. Даже если я закончу эликсир сегодня, пересылка займет не менее двух недель.
