- Хаккир исчез и начал новую жизнь под другим именем. Он оставил записку, в которой сознался во всех своих преступлениях, но сделал это так, что Джолдас оказался разоблаченным.
Билли Пратт поднял руку:
- Подождите, давайте посмотрим, смогу ли я угадать, что случилось. Джолдаса отдали под суд?
- Да.
Билли кивнул:
- И он потерял свое состояние.
- Его признали виновным и обязали выплатить суду крупную сумму. Очень крупную.
- Скандал, конечно, опорочил доброе имя отца - джах. Джолдас остался на бобах, а Айела лишилась богатого супруга - джах. - Билли довольно усмехнулся. - И, конечно, Айела, став супругой бедняка, потеряла свою привлекательность.
- Настоящее чудовище.
- Наджах для Джолдаса. - Билли снова кивнул. - Да, в этой гоате действительно есть нечто прекрасное.
- Есть еще кое-что, чего я не объяснил. Гоата дополняется хазбом, и Хаккир своей запиской также совершил хазб.
- Дайте мне угадать. Хазб - это позволить объекту мести узнать, кто совершил ее.
- Верно. И это причиняет ему дополнительные страдания.
Билли кивнул. Лицо его стало серьезным:
- Теперь я понимаю, что люди, бывшие здесь до нас, стали жертвами джаха и, конечно, хазб тоже доставил им немало мучений. Но вот связи между бентом, возникшим в результате решения Ассамблеи Квадранта, и гоатой, на которую обречены колонисты, я не вижу.
Хаву развел руками:
- Я уже сказал, это неудачный пример.
Билли выглянул на улицу. За дверями бараков триста колонистов Мистении и триста рабочих цирка ждали от него сигнала, что башня захвачена. Он повернулся:
- Мне пора возвращаться в барак. Нам обязательно нужно еще раз встретиться.
Рыжий Пони Мийра опустился на солому рядом со слонами. Им разрешалось держать животных и заботиться о них, но только в свободное от работы время, то есть отнимая минуты и часы от еды и сна. Пони удивленно поднял бровь, когда в зверинец вошел Билли Пратт. Рядом с ним шагал Хозяин. Далее следовали Растяжка Дирак и колонист Уорнер. Пони повернулся на бок и закрыл глаза. Проведя целый день в пыльном карьере, а потом присмотрев за животными, он не испытывал ни малейшего желания тратить драгоценное время на разговоры.
- Пони?
Пони открыл глаза, посмотрел на Хозяина и снова закрыл их:
- Здесь таких нет.
В следующий момент главный дрессировщик ощутил весьма чувствительный удар пониже спины. Он повернулся, стиснув кулаки, и заметил, что потревожил его ботинок Хозяина.
- Что это, черт побери, вы делаете?
- Не могу допустить, чтобы ты проспал всю жизнь, Пони. Собирай свою банду и начинай подготовку к параду.
- К па... что? - Растяжка помог Пони подняться, а Хозяин и Билли уже шли между клетками. За ними бежал Костыль Орло. Пони посмотрел на Дирака.
- Растяжка, ты можешь сказать мне, в чем дело?
Дирак пожал плечами:
- Знаю только одно: через десять дней мы устраиваем парад и даем представление. - Он усмехнулся и покачал головой. - Мне объясняли, но я все же не понял, в чем дело.
Пони хмуро посмотрел на клетки:
- Парад? - Он повернулся, сделал несколько шагов и ни с того ни с сего наградил пинком рабочего, разлегшегося на брезенте. - Клык, вставай и начинай готовить фургоны для парада. Видишь, какие они грязные!
- А? - Клык зевнул и потер пострадавшее место. - В чем дело, Пони?
- Парад на подходе: вставай, я хочу, чтобы эти фургоны сияли. Где Вощеный?
Клык потряс головой, просыпаясь, и указал в дальний угол палатки:
- Спит где-то там.
- Иди и скажи ему, что нужно все привести в порядок. Вычистить, отремонтировать и отполировать.
- Парад?
- Ты же слышал!
Клык поднялся с брезента и двинулся в другой конец палатки. Пони повернулся к Растяжке:
- Будем готовы, но... к чему?
Дирак усмехнулся:
- Гоата.
Спавший на полу Ускользающий Саша приподнялся и увидел перед собой Удивительного Озамунда, выглядевшего на изумление мрачным.
- В чем дело, дружище?
Озамунд поднял голову и тут же снова опустил ее:
- Не знаю, что и делать. Просто не знаю. Мистер Джон хочет отправить письма во все лагеря. Я сказал, что это невозможно, а он ответил, что потому и дал мне работу иллюзиониста и мага.
