Хаву нахмурился. Стражам не положено размышлять о подобных вещах. Если забивать себе голову такими вещами, как рутина, скука и - как ее?.. несправедливость, то можно сойти с ума. Он устроился поудобнее в кресле и вспомнил, что гоата, постигшая всех этих людей, стала результатом решения Имперского Суда, получившего инструкцию от Королевской Семьи. Люди считали, что рождены быть свободными, чтобы завоевывать другие миры, выполнять полезную работу. Вместо этого горстка людей захвачена, порабощена и обречена на бессмысленный труд. Можно ли это считать настоящей гоатой? Тем более что те, кто страдает от мести Империи, это совсем не те, кто несет ответственность за наложенные на Империю ограничения. Нет, такая гоата не достойна Королевской Семьи.
Он подался вперед и включил систему оповещения. Оставалось надеяться, что в случае с этими циркачами гоата сработает лучше. Хава нажал кнопку, и в деревне зажегся свет. Потом включил систему односторонней связи.
- Просыпайтесь! Просыпайтесь! - Он помолчал и улыбнулся. - И с добрым утром!
* * *
Билли Пратт бросил кусок молочного камня в корзину, выпрямился и потер ладонью поясницу. Солнце пекло, в заполненном пылью карьере было нестерпимо жарко. В нескольких шагах от Пратта работал киркой Дирак. Камни падали под ноги, один кусок откатился к Билли. Он огляделся - повсюду в пыли виднелись фигуры людей, врубающихся в каменные стены или наполняющих корзины бесполезным грузом. Билли покачал головой.
- За что? - ни к кому не обращаясь, спросил он.
За стуком кирок его никто не услышал. "За что?" - подумал он. Откалывать куски камня, загружать ими корзины - и только для того, чтобы где-то кто-то высыпал эти камни в другой карьер.
- Человек! - Услышав голос из сторожевой башни, все в карьере замерли.
Билли поднял голову и оглянулся.
- Да, ты. Тот, кто стоит. Согни спину, человек. Тебе еще предстоит сдвинуть горы.
Билли нагнулся, качая головой.
- Прямо-таки поэт, - пробормотал он. - "Сдвинуть горы". Подняв кусок скалы, Билли Пратт заметил рядом с собой знакомую фигуру. Не поворачиваясь, человек сказал:
- Продолжайте работать и разговаривайте шепотом. Я Том Уорнер. Как вас зовут?
- Билли Пратт.
- Предупреждение было первое и единственное. Если он поймает вас еще раз, то накажет.
Билли уже видел, что делает с человеком удар силового поля, а потому удвоил усилия.
- Уорнер.
- Что?
- Что такое гоата?
Том пожал плечами и потянулся за очередным камнем:
- Месть. Вот и все, что я знаю. Френсис, похоже, разбирается в этом получше меня.
- Френсис? Тот, который управляет лагерем?
- Да. - Том бросил камень в корзину. - Вы знаете что-нибудь о восстании? Эти двое, Дирак и тот, которого называют Раскорякой, они ведь задумали что-то, да?
- А почему бы и нет? Нельзя же оставаться здесь до конца жизни?
Том покачал головой:
- Одна попытка уже была. У вас ничего не получится.
Билли выпрямился, но вовремя вспомнил о предупреждении и наклонился за камнем.
- Почему? Я насчитал всего три сторожевые башни, а нас здесь не менее четырех тысяч.
- Говорю вам, попытка уже была. Эти башни неуязвимы. Я хочу, чтобы вы поговорили с вожаками, убедили их отказаться от задуманного. В противном случае пострадают все.
- Но как... - Билли замолчал, видя, что Уорнер поднял корзину, взвалил ее на плечо и, пошатываясь, двинулся по дорожке к началу карьера.
Билли вернулся к работе, думая о том, каким странным образом сегодня утром разбудили деревню. Страж пожелал им доброго утра. Еще один кусочек мозаики, которую надо сложить, хотя кусочков явно не хватает.
Он не мог повлиять на тех, кто готовил восстание. Билли скорчил гримасу, представив, как другие воспримут его слова. К нему и так относились неодобрительно, кое-кто обвинял его во всем, что произошло. Конечно, открыто никто не говорил, что ответственность лежит на нем, но хватало и фраз, типа: "Жаль, с нами нет Ловкача. Он бы знал, что делать. Ловкач бы нас всех вытащил. С Ловкачом мы бы в такую передрягу не попали". И так далее.
Билли плюнул на землю, наклонился и поднял корзину. Артур Бернсайд Веллингтон, Ловкач, постоянно был где-то рядом, не позволяя забыть о себе. Соответствовать старому "разводиле" было трудно. Ловкач сделал бы иначе; Ловкач сумел бы лучше; жаль, что Ловкач ушел. Днем раньше, вернувшись из карьера, Билли попытался поговорить об этом с Хозяином. Мистер Джон не выразил сочувствия: