Лоа – наоборот, была самой молодой вдовой. И двух лет не прошло, как её муж Чим погиб на охоте, оставив жену с тремя детьми, которые все были девочками мал мала меньше. Правда, старшая родилась вроде бы от другой жены… Ладно, буду ещё я вникать в эти дебри. Тем более, что сама Лоа, будучи совсем девчонкой, сбежала от чёрноскальских троллей, пробравшись на нашу сторону гор, где её и встретили возвращавшиеся в стойбище с добычей охотники.
– Лоа к чёрным не пойдёт! – отрезал вождь, зло зыркнув на меня.
Нет, так нет, тогда остаются Наи – мать Ыша… От этого имени Хома аж передёрнуло, и он скривился, как будто сжевал незрелый лимон вместе с кожурой… Нет, нас – троллей такой фигнёй не проймёшь… целый мешок лимонов.
Значит, эта кандидатура тоже отпадает. Тогда остаётся Шаи.
А чего, мать уже упомянутого Чима. Был бы жив сын, горя б не знала, а так вся их семья на иждивении у племени. Что этой бабке достаётся? Объедки?
– Вряд ли она согласится, – поскрёб затылок Хом, – Характер у старухи – не сахар.
– Так надо её сперва пригласить в гости, напоить, накормить и спать уложить, а потом уж о деле толковать.
– А чем её можно таким угостить? – задумался вождь.
– Ухи сварить.
– Что?
– Рыбного супа, понаваристей. Рыбы она наверняка давно не ела.
– Где ж я её возьму?
– Так я сейчас наловлю, всё равно хотел на речку идти, мыться.
А то мало того, что вчера всю площадь собой протёр, так ещё в этой кладовке спал, откуда вылез, как из саркофага фараона Рамзеса – весь в паутине и бычках.
– Й-йя-я-а!
– Бу-у-бу-у-ух! – я сиганул с обрыва в воду.
Ух! Хорошо.
– А-а-а-а!
– И-и-и-и!
Э-э! Не понял, а кто это здесь? Кто орёт-то?
Присмотрелся повнимательнее. О! В тени утёса плескались Риа и Амми. Увидев, что за возмутитель спокойствия вынырнул из воды, они прекратили орать с квадратными глазами.
– Ты-ы-ы! – оправившись первой от испуга, пошла в наступление старшая, рыча, как бешенный зверь, – Ты! Да как ты посмел!
В пылу негодования Амми совсем забыла о своей наготе, надвигаясь на меня, как танк. Внушительная такая деваха.
Как говаривал мой дядька-ростовчанин: "Есть рыба, а есть – рыбец, есть баба, а есть – бабец".
В стойбище старшая дочь Хома, как и все наши женщины, ещё прикрывала свою наготу, а тут предстала передо мной во всей красе. Грудь – два упругих баскетбольных мяча. Кормовая часть поневоле напоминала анекдот о голубых глазах, вот только той бабе с Амми было не тягаться, потому что у неё совсем не было жира. При нашем тролльем житье-бытье не пожируешь. А талия…
Если фигуру Риа можно было сравнить с гитарой… ну, или с виолончелью… всё-таки спутать младшую сестру с тонкой, как тростинка, дюймовочкой было сложно, хотя по сравнению со старшей… В общем, если переходить на музыкальную терминологию, то Амми напоминала собой контрабас – самый большой из всех скрипичных инструментов. Так, что её мужу со своим смычком придётся поднапрячься, чтобы эта "скрипка" заиграла и запела, даря радость себе и ему.
Впрочем, не мои это проблемы, меня, судя по всему, ожидали неприятности совершенно иного рода. Ведь именно об этом не просто говорила, а просто-таки кричала, плескавшаяся в вишнёвых глазах Амми ярость.
– Ща-ас-с-с, ме-е-елкий, – громко зашипела девица, будто… не то что гадюка… а как целый полновесный питон Каа… всем своим видом показывая, что сейчас придёт трындец одному не в меру шустрому бандерлогу, – я тебе твои длинные уши-то надеру.
Э-э-э-э, вот их-то как раз трогать и не надо. Это – моя гордость и краса. Ну и что, что они чуть длиннее и шире, чем у других троллей. "Это, внученька, чтобы лучше слышать". Не знаю, как в горах, но в лесу без них никак.
Поэтому я, на всякий случай отодвинулся подольше. У-упс-с! Дно у меня под ногами резко оборвалось, и я едва не нахлебался воды.
– Амми, – с трудом произнёс я, сплёвывая воду и энергично работая руками, чтобы удержаться на праву.
К счастью, течение в этом месте реки не было слишком сильным, к тому же я ухитрился левой ногой встать на какой-то камешек.
Девица сунулась было за мной, но, провалившись по горло, выскочила назад, где помельче.
– Ну, ушастый,.. – старшая дочь Хома набрала в грудь побольше воздуха, чтобы выдать ещё чего-нибудь этакое в мой адрес.
