– Вы не хотите, чтобы она стояла здесь?
Дени медленно покачал головой.
– Видеть ее – значит, разрушить прекрасную и хрупкую ткань мечты. – Взгляд старика устремился к портрету Шарлотты Андреас. – Ты никогда не задумывался, почему я так поступил, правда? Ты никогда не понимал, что значит мечта.
Боль и тоска накатились на Жан-Марка. Пытаясь скрыть от отца свое отчаяние, он помолчал.
– Нет, полагаю, что нет. – Голос его был хриплым.
– Это задевает тебя. И зря. – Старик снова раскрыл книгу. – Всегда должно быть равновесие между мечтателями и реалистами. А в этом мире сила часто служит человеку лучше, чем его мечты.
Жан-Марк подошел к статуэтке.
– Я просто унесу ее прочь с ваших глаз. Отец, время принимать лекарство. Не забудьте выпить его.
Дени кивнул, не отрывая глаз от страницы.
– Ты должен что-то предпринять в отношении Катрин, Жан-Марк.
– Катрин?
– Она всегда была моей отрадой, но ведь она ребенок – ей только тринадцать. Катрин не должна быть здесь, когда это случится…
Впервые его отец дал понять, что знает – его конец близок.
– Пожалуйста, не оставь Катрин, Жан-Марк.
– Обещаю вам, – глухо произнес Жан-Марк.
– Хорошо. – Дени поднял глаза. – Я читаю дневник Санчии – о старом Лоренцо Вазаро и его Катерине.
Жан-Марк взял статуэтку и направился было к двери, но задержался.
– Вы перечитывали эти старые семейные хроники, наверно, уже раз сто.
– Больше. И никогда не надоедает. – Отец улыбнулся. – О, наш предок верил в мечту, сын мой!
Жан-Марк выдавил из себя улыбку.
– Как вы. – Он открыл дверь. – Я вернусь в Марсель только вечером. Вы не хотели бы пообедать на террасе? Свежий воздух и солнечный свет пойдут вам на пользу.
Но Дени уже снова погрузился в чтение дневника.
Жан-Марк закрыл дверь и остановился, борясь с терзавшей его болью. Последнее замечание отца не должно было задеть его. Он не был мечтателем – он был человеком действия.
Рука молодого человека стиснула подставку статуэтки. Боль уходила так же, как бывало и прежде. Жан-Марк широким шагом пересек вестибюль и распахнул дверь салона.
Взгляд Дезедеро был испытующим.
– Он узнал?
– Да. – Жан-Марк поставил статуэтку на постамент. – По моему указанию агент в Марселе выдаст вам кредитное письмо на остаток суммы, которую я вам должен.
– Деньги мне не нужны. Я ведь не справился с работой. Ваш отец увидел подделку.
– Вздор. – Улыбка Жан-Марка была исполнена иронии. – Я уплатил вам ливры, чтобы вы создали статуэтку – не мечту.
– Ах да! – понимающе кивнул Дезедеро. – Мечта…
– Что ж, я всего лишь деловой человек, которому непонятны идеалистические причуды. Копия не годится, похоже, мне придется добывать для него Танцующий ветер.
– Что вы собираетесь делать?
– Отправиться в Версаль и найти способ убедить королеву продать Танцующий ветер. Мне не хотелось оставлять отца, когда он так слаб и… – Жан-Марк запнулся. – Я знаю, ему осталось уже немного времени.
– Но как вы рассчитываете получить статуэтку, когда ее величество явно не настроена расстаться с ней? – мягко спросил Дезедеро.
– Поможет информация. – Губы Жан-Марка сложились в циничную усмешку. – Узнаю, что она хочет больше всего, и дам ей это в обмен на статуэтку. Я поселюсь в гостинице неподалеку от дворца, и не пройдет двух недель, как я буду знать о дворе и ее величестве больше, чем король Людовик, даже если для этого мне придется подкупить всех горничных и конюхов во дворце.
Дезедеро указал на статуэтку:
– А как же с ней?
Направляясь к двери, Жан-Марк старался не смотреть на Пегаса.
– Не хочу его больше видеть. Можете продать камни и расплавить его. – Молодой человек рывком распахнул дверь. – Видит бог, мне может понадобиться еще золото, чтобы Людовик поддался искушению и продал мне Танцующий ветер.
Дверь за ним с треском захлопнулась.
