Хлыст – это грубо, горящий факел – противно, а вот темнота…
Ах, темнота оказалась непревзойденным средством управления людьми и подчинения их чужой воле!
* * *
В фонарях, подвешенных рядом с литыми чугунными воротами, свечи не горели. За сводчатыми окнами дома не мелькал свет.
Натянув поводья перед чугунными воротами, Жюльетта ощутила страх и нетерпение. Скоро она снова увидит мать и заберет сокровище, украденное Селестой. Ей придется выслушать от нее колкие и резкие слова. Господи, почему через столько лет материнского равнодушия это все еще волнует ее!
Жан-Марк, спешившись, бросил взгляд на девушку.
– Мы можем пойти в гостиницу и подождать до завтра…
– Я хочу сделать это сейчас, – перебила его Жюльетта. – Хочу покончить с этим.
– Дом выглядит брошенным.
Жан-Марк снял Жюльетту с кобылы и привязал обеих лошадей к стволу пробкового дерева, росшего справа от ворот. Машинально он их толкнул, и они тотчас отворились.
– Странно, ворота не заперты.
Жюльетта последовала за ним во двор. Дом кажется всеми покинутым, подумала она. И все же двор не выглядел неухоженным, а из бело-зеленого мозаичного фонтана в его центре по-прежнему струилась вода сверкающим каскадом, стекая в глубокий бассейн внизу. Жюльетта подошла к фонтану, глядя на темные окна дома. Она подставила руку под бьющую струю воды, пропустила ее сквозь пальцы и опустила их в бассейн.
– А что, если она уехала?
– Тогда мы поедем за ней. – Жан-Марк зажег фонарь. – Но для этого нам необходимо выяснить, куда она направилась. Давайте посмотрим, нет ли здесь слуг… Господи, в чем дело?
Жюльетта в ужасе смотрела в бассейн.
– Маргарита! – Ей показалось, что она выкрикнула это имя, но получился лишь хриплый шепот. – Я чуть не дотронулась до нее. Маргарита…
Жан-Марк подошел ближе, и свет фонаря заиграл на чистой воде.
Голова Маргариты Дюкло торчала над водой, ее темные волосы плавали на поверхности словно водоросли. Она находилась всего в десяти сантиметрах от места, куда Жюльетта погрузила руку. Открытые глаза Маргариты незряче смотрели в пространство. Лицо исказила гримаса ужаса. Черное платье надулось парусом и плавало вокруг застывшего тела.
– Я чуть не дотронулась до нее, – тупо повторила Жюльетта.
Жан-Марк оттащил девушку прочь.
– Вам лучше вернуться на улицу и подождать там меня.
– Зачем? – Жюльетта вскинула глаза на Жан-Марка и тут же ответила на свой вопрос:
– Вы думаете, ее убили.
– Фонтан – не самое обычное место, где может умереть женщина. – Жан-Марк повернулся к двери.
– Я иду с вами. – Жюльетта бросила взгляд на плавающие волосы и содрогнулась.
– Нет. – Жан-Марк поднял руку, и свет фонаря прорезал тени двора. – Куда ведут дорожки по обе стороны дома?
– На веранду, что выходит на горы и город. Дедушка любил иногда там ужинать.
Жан-Марк тронул ручку, и входная дверь распахнулась.
– Если не хотите выходить на улицу, оставайтесь здесь. Я не знаю, что мы там еще обнаружим.
Ее мать. Он боится, что найдет мать мертвой, поняла Жюльетта.
Жан-Марк тихо проскользнул в дом и закрыл дверь.
Жюльетта смотрела на фонтан. Она не могла понять, почему испытывает чувство потери. Она страшно не любила Маргариту, но та была такой неотъемлемой частью ее детства, что, казалось, у девушки украли кусок ее прошлого.
– Боже мой, не могу поверить в свою удачу!
Жюльетта круто развернулась к западной части двора.
Дюпре.
Она не могла поверить в реальность происходящего. Такой же изысканно элегантный, каким Жюльетта видела его в аббатстве, Дюпре стоял у начала дорожки – он явно только что вышел с обратной стороны дома. В одной руке он держал фонарь, в другой – пистолет. Пистолет был направлен Жюльетте в сердце.
Дюпре шагнул к ней и улыбнулся.
– Жизнь действительно необыкновенна и удивительна, не правда ли? Я-то думал, что мои удовольствия здесь окончены. Не сообщишь ли ты мне, почему я тебя здесь застал?
Жюльетта не ответила.
– Ну нет, снова неповиновения от тебя я не потерплю, гражданка Справедливость.
– Маркиза – моя мать.
– И ты полагаешь, твоя любящая матушка собиралась поделиться с тобой своим сокровищем? – Дюпре противно хихикнул. – Боюсь, что она передумала и отдала мне Танцующий ветер. – Он кивнул в сторону дубового ящика, стоявшего неподалеку. – Она еще умоляла меня избавить ее от статуэтки.
