– Еще как хочу и намерен это сделать.
Жан-Марк завернул Жюльетту в плащ и повел к двери.
– Тогда нам надо решить, что делать дальше.
– Мы прекрасно можем сделать это завтра.
– Нет, я хочу…
– Жюльетта, – Жан-Марк открыл дверь, – я устал, раздражен и вижу перед собой огромную гору проблем, для которых у меня нет решения. Мы все обсудим утром.
Неожиданно в ее глазах появился блеск.
– Я все время забываю, что вам уже за тридцать. – Девушка пошла вперед к ожидавшему их экипажу. – Можете идти спать, а я буду и в постели планировать, что нам делать дальше.
– Благодарю вас. – Жан-Марк даже не пытался скрыть иронию в голосе, помогая Жюльетте сесть в экипаж. Он готов был поспорить, что Жюльетта так измучена, что заснет, едва коснувшись головой подушки, а ему придется бодрствовать, чтобы убедиться, что сегодняшнего испытания с рисунками будет достаточно и она перестанет бегать босиком по улицам Парижа. Боже милостивый, как случилось, что он так далек от своей первоначальной роли соблазнителя? Скорее всего он больше похож на отца-наставника и опекуна.
Что ж, ему будет чем занять свой мозг во время этой ночной вахты. Как, черт побери, он собирается отобрать Танцующий ветер у Селесты де Клеман?
* * *
– Я сказала ей имя. Решила, что нам нет смысла в этом упорствовать, – прошептала Нана и ласково потерлась щекой об обнаженное плечо Уильяма. – Я ошиблась?
– Нет. Нам нужны остальные части головоломки.
– Может, она и не клюнет на это. Эта женщина – ее мать.
– Родственная любовь в этом мире не всегда побеждает.
Горечь, прозвучавшая в голосе Уильяма, поразила Нана, и она с минуту молчала, а потом спокойно спросила:
– О чем говорилось в последнем послании Месье?
Мускулы его плеча под ее щекой напряглись.
– Он начинает проявлять нетерпение.
– Мы все его проявляем. Это все?
– Нет.
– А что еще?
Уильям повернулся на бок.
– Спи, Нана.
* * *
– Я решила, нам надо немедленно отправляться в Андорру, – объявила Жюльетта, выходя на следующее утро к завтраку в столовую и обнаружив за столом Жан-Марка. – Если мы будем ждать, мать начнет продавать драгоценности.
Жан-Марк откусил кусок рогалика.
– Может быть, вы к тому же знаете, каким образом это сделать? Возможно, вы забыли о том, что мы в любую минуту можем вступить в войну с Испанией? А поскольку Андорра находится прямо на границе, то нам, вероятно, придется ублажать и испанцев, и французов.
– Поэтому мы и должны снова задействовать Франсуа и Дантона. – Жюльетта нахмурилась. – А ведь вы знаете, они могут и не захотеть помочь нам. Однако следует что-то придумать, чтобы убедить их согласиться с нашей точкой зрения.
– С нашей точкой зрения? – Жан-Марк голосом выделил слово «с нашей». – Полагаю, вы приняли решение без моего участия?
– Кто-то из нас должен был подумать. Что вы сидите как истукан? Я же сказала вам, что надо делать. Поехали к Дантону.
– Садитесь и позавтракайте. – Жан-Марк откусил еще кусок рогалика. – У меня нет желания куда-либо ехать сегодня утром.
– Но, Жан-Марк, мы обязаны…
– Прошу прощения, месье Андреас. – На пороге появился Робер. – Прибыли месье Эчеле и месье Дантон, я проводил их в золотой салон, как вы велели.
– Благодарю вас, Робер. – Жан-Марк прижал к губам салфетку, положил ее на стол и поднялся. – Пожалуйста, скажите Мари, чтобы она начала укладывать вещи мадемуазель.
– Все?
– Все. – Жан-Марк обошел стол и взял Жюльетту за локоть. – Она сюда больше не вернется.
Жюльетта ничего не могла понять.
– Почему они здесь?
– Я послал за ними. – Жан-Марк повел девушку к сводчатой двери. – Идемте. Невежливо заставлять их ждать, к тому же я уверен, что такая важная персона, как Дантон, не привык, чтобы за ним посылали до завтрака.
– Но зачем вы их пригласили?
– Сегодня ночью я принял кое-какие решения. – Жан-Марк распахнул двери золотого салона. – Доброе утро, господа. Благодарю вас за то, что пришли.
– Вы знали, что мы придем, – объявил Дантон. – Здесь, разумеется, и любопытство по поводу срочности вашего вызова, а кроме того, мм порадовались вести, что наконец сможем распрощаться с гражданкой де Клеман.
– Ее сундуки уже пакуют, пока мы разговариваем, – улыбнулся Жан-Марк. – Но садитесь, прошу вас. Нет смысла вам испытывать неудобства, пока…
