Она обняла его за плечи и крепко прижала к себе. Эдвард дрожал и стиснул виски́ руками.
– О, Альберт, это так ужасно. Мне очень жаль. Я не знаю, что сказать.
– Тут не о чем говорить. Я думаю, он умер еще от первого удара.
Ложь. Но он не хотел, чтобы она знала правду. Ее муж лежал со сломанными костями и медленно умирал.
– Он не страдал. Возможно, он даже не понял, что произошло. Смерть была быстрой. – Он вздрогнул и добавил: – Я не должен был рассказывать тебе об этом, когда ты в таком состоянии.
– Я знаю, что ты думаешь так из-за прежних моих выкидышей, но я не настолько хрупкая. Ты должен делиться со мной всем. Ты не должен держать все это в себе.
Он выпил скотч и отставил стакан.
– Тебе легче? – заботливо поинтересовалась Джулия.
Ему было значительно легче, но он не думал, что это заслуга скотча. Эдвард заставил себя поднять глаза и, встретившись взглядом с Джулией, тихо произнес:
– Да. – Он больше не дрожал, у него не стучали зубы. Холод покинул его тело.
– Спасибо за скотч. Это было именно то, в чем я нуждался.
– Я пыталась разбудить тебя, когда ты начал метаться.
Он метался?
– Я сделал тебе больно?
Покачав головой, она убрала влажные волосы с его лба. Какие же у нее нежные пальцы!
– Нет, но у меня защемило сердце, оттого что ты страдаешь.
Он не заслуживал терзаний Джулии. Он не заслуживал ее беспокойства.
– Будет лучше, если я посплю в своей комнате, пока кошмары не пройдут.
Но как он мог отказаться от ее утешений, когда она стояла рядом с ним и гладила его плечи и спину. Касания ее пальцев были так приятны. Он не заслуживал их, как и утешения.
Твой муж погиб из-за меня. Ему осталось притворяться недолго, но он должен быть сильнее, чем обычно. Жаль, что Альберт не может дать ему пощечину, как в старые добрые времена. Эдвард хотел рассказать ему обо всех эмоциях, которые испытывал. Ты когда-нибудь замечал, какие крошечные ножки у твоей жены?
– Господи, как же я скучаю по нему, – прохрипел он. – Я ужасно скучаю…
– Я знаю, – сказала Джулия, обняв его, как будто укрыв плащом, который защищает в суровую зиму. – Я знаю.
Откуда она могла знать? Альберт был его частью, они были связаны трагедиями и триумфами. А теперь его нет. Казалось, Эдвард получил удар под дых, чтобы вернуться в реальность.
Что-то слегка ударило его в спину.
– Что это, черт возьми?
Джулия развернула его к себе, взяла его руку в свою и положила ее себе на живот.
– Джулия…
– Тсс, подожди, – сказала она так тихо, что ее голос едва можно было отличить от потрескивания огня.
Затем он почувствовал легкий толчок. Единственное, о чем он мог думать в этот момент, – это то, что он ворует у брата еще один важный момент.
Она улыбнулась:
– Это твой сын.
Он нахмурился. Джулия и раньше называла ребенка сыном.
– Откуда ты знаешь, что это мальчик?
– Я просто это знаю. Женщины знают разные вещи. И я уверена, что он останется с нами. Когда опять придут кошмары, просто помни о том, что вскоре у тебя начнется новая жизнь.
В горле встал ком, легкие сжались настолько, что он испугался, что больше никогда не сможет дышать. Немного наклонившись, он поцеловал то место, где только что находилась ее рука. Он поднял свой взгляд на Джулию и сказал:
– Независимо от того, что произойдет в будущем, и независимо от того, насколько сильно я изменился, помни, что больше всего на свете я хочу, чтобы этот ребенок родился здоровым и сильным. Больше всего на свете я хочу, чтобы вы с ним были счастливы.
Он прижался к ней щекой и почувствовал, как Джулия мягко проводит пальцами по его волосам. В этот момент он понял, что еще никогда в жизни не говорил более правдивых слов.
Эдвард проснулся от того, что его член не заботило, чья сочная задняя часть прижималась к нему, и что неуместно было реагировать так на женщину, которую он не должен был хотеть.
Когда они вернулись в кровать, он обнял Джулию и хотел утешить ее так же, как она утешила его. Не то чтобы она знала, что нуждается в утешении, но понимала, что вскоре это случится. Возможно, если он будет нежен с ней сейчас, она сможет принять его соболезнования в будущем.
Он смог избежать кошмаров, сосредоточившись на своих ощущениях и думая о том, насколько мягкой и податливой она казалась в его объятиях. Он вдыхал аромат розовой воды, исходивший от нее, и представлял ее обнаженной. Однако всякий раз, когда он это делал, у него появлялось желание отогнать навязчивые мысли, хоть они и продолжали его дразнить. Она была женой брата. Он потерпел неудачу, пытаясь вспомнить хотя бы одну из тех женщин, с которыми был в течение этих лет. Последней его мыслью перед тем, как провалиться в сон, было воспоминание о крошечных ножках Джулии в его больших руках.
