Родители и место ему давно приискали: устроился в Доме быта мастером по ремонту радиотехники. Мог бы со своей специальностью и на завод пойти — все же возможностей для роста больше, — но зато здесь работка не пыльная, да и калым немалый. В общем, как пришел Жорка, так сразу сделался первым парнем в Мамонове — на танцах ли в клубе, на улице, где ребята с гитарой и магнитофоном собрались, голос его громче других, курточку его оранжевую за версту видно. Девчонки к нему липли, а Юлька так увивалась, что смотреть тошно. Юлька тоже вся в джинсе, дубленку себе где-то достала и каждую пятницу новую прическу в городе делает. Хоть и некрасивая, а так «оформлена», что парни смотрят. Со стороны так вполне Жорке под пару.
Любе он сначала и не очень-то нравился. Когда девчонки предлагали познакомить, отказывалась и в клубе танцевала с мальчиками попроще. Но Жорка сам как-то подошел; пригласил раз, пригласил два, потом проводил до дома. Девчонки сразу завидущими глазами стали смотреть, а Любе что — смешно и даже интересно. Все-таки приятно, когда такой видный парень обращает на тебя внимание. Со второго раза он прижал ее в темноте у ворот, попытался поцеловать. Ну, она, конечно, дала отпор, но не так, чтобы очень. Другие ребята тоже пытались обнять, и не раз, но как-то неумело, робко, а этот сразу попер, как бугай. Хоть и рассердилась, а почему-то было приятно.
Обниматься-то он умел, но все равно Люба как-то несерьезно к нему относилась: не очень умным он ей казался. Как говорила у них одна сотрудница, современный парень должен быть хипповым и с глубоким внутренним содержанием, а этот хипповый, пожалуй, но вот с внутренним содержанием не очень. Книжки его не интересуют, а музыка — только ансамбля «Ялла». Однако гулять с ним ей нравилось. Приятно было видеть, что все подружки завидуют, да и в поселке она как-то сразу стала заметней рядом с ним.
Жорка был трепач, конечно, и вообще малость малахольный, но с ним было весело. Он ее затаскал по компаниям с гитарами, магнитофонами, научил пить шампанское, а потом кое-что и покрепче. Даже курить она научилась, хотя и скрывала от родителей; не так курить ей нравилось, как выпускать дым колечками и небрежно стряхивать пепел с сигареты, постукивая ноготком. Неплохо стала танцевать в современных ритмах, поскольку часто теперь упражнялась, да и в компании раскованней танцуешь, чем в клубе, где все-таки обстановка не та. Раньше она иной раз завидовала Юльке — не ее красоте, конечно, сама-то Люба куда привлекательней, — а ее современным манерам, ее «оформленности». Теперь и сама она стала чувствовать себя уверенней, а это было приятно.
Но кое-что в Жорке не нравилось ей и сейчас. Не очень-то он ласковый, душевный, не умеет по-человечески поговорить. Все больше на шуточки мастер, часто притом пошловатые. Ей не нравилось, что он слишком часто с ребятами поддает, чуть не каждый вечер. Но Жоркина мать, Дора Павловна, успокоила: отец его тоже до свадьбы погуливал, а потом, как впрягся в семейную жизнь, таким трезвым хозяином стал. И вправду, Люба сама замечала, что под компанейской легкостью и простотой есть в Жорке эта скуповатость и трезвая расчетливость. Он больше любил помахать бумажником, пошелестеть червонцами, но как-то так получалось, что чаще его угощали, чем он, и свою зарплату вместе с «калымом» он отдавал матери почти полностью. Никто его за это не упрекал. Как сказала с одобрительной усмешкой одна знакомая тетя: «Ласковое теляти двух маток сосет».
Летом они с Жоркой встречались чуть не каждый день. Он предлагал расписаться, но Люба еще не соглашалась, даже ничего не говорила насчет этого отцу с матерью. Однажды после танцев Жорка привел ее к себе. Родителей его дома не было. Она и там в компании стакан вина выпила, а тут Жорка достал из холодильника еще бутылку шампанского припрятанную. Была душная летняя ночь, от уже выпитого ее развезло, она капризно просила газировки, а он подливал ей шампанского, закрашивал липким, рубиново-красным сиропом и говорил, что это газировка. От выпитого у нее закружилась голова, она прилегла на диван. Жорка тут же прилег к ней, начал целовать, тискать, и тогда ему как-то удалось добиться, чего он хотел.
