— Кто вы такой, чёрт побери?
Я развернулся и приблизился к столу:
— Человек по фамилии Гудвин. Арчи. Вопрос в том, хотите ли вы, чтобы «Газетт» поместила статейку про хинин в вашем паштете, или предпочтёте сперва поговорить об этом?
У грубияна отвисла челюсть.
— «Газетт»?
— Совершенно верно. Тираж, между прочим, больше миллиона.
— Господь Всемогущий! — уныло и безжизненно выдавил он.
Женщина злобно вытаращилась на меня.
Меня разбирало сострадание. Возможно, Эми и не ошибалась, давая столь жёсткую оценку человеческим качествам своего дядюшки, но сейчас он сидел передо мной жалкий и сломленный.
Я сел, не дожидаясь приглашения, и жизнерадостно выпалил:
— Мужайтесь, в «Газетт» ещё ни о чём не пронюхали. Но непременно пронюхают, если вы заартачитесь. Я представляю Ниро Вулфа.
— Ниро Вулфа, сыщика?
— Совершенно верно. Он начал есть…
Женщина фыркнула:
— Так я и знала. Разве я не предупреждала тебя, Артур? Это шантаж. — Она угрожающе выпятила челюсть. — Кто вас нанял? «П энд Б»? «Консолидейтед сирилз»?
— Ни те ни другие. А вы — мисс Йейтс?
— Да. Но вы можете…
— Прошу прощения. — Я ухмыльнулся. — Рад с вами познакомиться. Я работаю на Ниро Вулфа. Он попытался съесть кусочек вашего паштета номер три — с самыми плачевными, если не сказать трагическими, последствиями. Он крайне щепетилен в вопросах приёма пищи. Он хочет лично побеседовать с тем, кто подложил в банку хинин.
— Я тоже, — мрачно промолвил Тингли.
— Вам известно, кто это сделал? Или нет?
— Нет.
— Но вы хотели бы узнать?
— Ещё бы, чёрт побери!
— О'кей, тогда перед вами Гудвин, дары приносящий. Если бы вам захотелось нанять Вулфа, чтобы он расследовал эту историю, это влетело бы вам в целое состояние. Однако Вулф мстителен. Он спит и видит, как доберётся до своего обидчика. Он прислал меня, чтобы я осмотрелся по сторонам и навёл справки.
Тингли устало покачал головой. Потом перевёл взгляд на мисс Йейтс. Она в свою очередь глазела на него.
— Ты ему веришь? — спросил Тингли.
— Нет, — жёстко отрубила она. — Похоже, что…
— Ничего подобного, — бесцеремонно перебил я. — Ничего «похожего», когда речь идёт о Ниро Вулфе, быть не может. Это единственная причина, по которой я его ещё терплю. Так что — совсем не похоже, но тем не менее всё обстоит именно так. А вы, ребята, меня смешите. Лучший в стране сыщик предлагает вам свои услуги задаром, а вы ещё ерепенитесь. Даю зарок, что Вулф раздобудет этого хининщика хоть из-под земли. Если вы поможете, тем лучше. Если нет, то обойдёмся и без вас, но начнём с маленькой рекламы — почему я и упомянул «Газетт» с её миллионным тиражом.
Тингли глухо застонал. Проницательные глаза мисс Йейтс буравили во мне дырки.
— О чём вы хотели узнать? — спросила она.
— Обо всём, что взбредёт в голову. Предпочтительно начать с вас.
— Я занята. Меня уже ждут в цехах. А у тебя, кажется, была назначена встреча, Артур?
— Да. — Тингли отодвинул назад стул и поднялся. — Я должен… Мне нужно уехать. — Он сдёрнул с одного стенного крючка шляпу, а с соседнего снял пальто. — Вернусь к половине пятого.
Дядюшка Эми Данкен натянул пальто и повернулся ко мне. Шляпа торчала немного набекрень.
— Если мисс Йейтс захочет разговаривать с вами, — сказал он, — вы можете от неё узнать ровно столько же, сколько и от меня. Меня вся эта заваруха совершенно выбила из колеи. Если здесь замешаны эти негодяи из «П энд Б»…
Оборвав угрозу на полуслове, он метнулся к столу, запер нижний ящик, спрятал ключ в карман и двинулся к двери. На пороге остановился и посмотрел на мисс Йейтс:
— Поступай, как сочтёшь нужным, Гвен.
Итак, старшего сержанта звали Гвендолин. Или Гвиневра. Нарекли её так, скорее всего, после рождения, то есть лет шестьдесят назад. Она деловито и невозмутимо собирала на столе бумаги, которые оставил разбросанными Тингли, и подкладывала их под здоровенный металлический цилиндр с цифрой 2 на верхней грани; похоже, пресс-папье служила гиря от каких-то доколумбовских весов. Закончив прибирать стол, мисс Цербер выпрямилась и вперила в меня серьёзный взгляд.
— Я настаивала, чтобы он нанял сыщика, но Артур упорствовал. Нужно прекратить это безобразие. Ужасная история. Всю жизнь я проработала здесь… двадцать лет управляла фабрикой, а теперь… — Она снова выпятила челюсть. — Пойдёмте.
